Геннадий Алференко. История молодежных инициатив и не только. Интервью сайту "Континент Сибирь" 25 апреля 2014 года.

Геннадий Алференко — бизнесмен и общественный деятель, среди достижений которого — основание легендарного общества «Терпсихора», создание «Центров молодежной инициативы», организация первой американской поездки Бориса Ельцина и множество других необычных начинаний. Сегодня Геннадий Алференко является стратегическим советником компании международной компании PWC Russia и по-прежнему остается поклонником искусства вообще и Сибирского Колизея в частности. Корреспондент «КС» встретилась с ГЕННАДИЕМ АЛФЕРЕНКО перед выступлением нашего оперного театра на сцене Большого в рамках фестиваля «Золотая маска».
— Геннадий Петрович, как сегодня вы оцениваете значение «Терпсихоры»?
— Вы знаете, с кем бы из ценителей балета я ни встречался, все вспоминают «Терпсихору», которую удалось сделать в Новосибирске в 1973 году. Когда я рассказал о «Терпсихоре» своему адвокату в США, он сказал, что создание такой организации — это начало создания гражданского общества в Советском Союзе. Я задумался и понял, что это действительно так. Ведь в то время создание организации со статусом юридического лица, которая никому не подчиняется, было сродни полету на Луну. Организация имела счет в банке и сама выплачивала гонорары приглашенным звездам. Кто только ни приезжал тогда в Новосибирск: Галина Уланова, Игорь Моисеев, Владимир Васильев, Алисия Алонсо, Марис Лиепа, Михаил Барышников и другие. Мы проводили фестивали кубинского и американского балета, конкурсы знатоков балета, дискотеки и так далее. То есть вы берете балет и рассматриваете его полифункционально, как инструмент развития и связи со Вселенной. Ведь еще в Древней Греции танец был сакральным инструментом развития личности. В танце существовал синкретизм, сознание, в нем раскрываются душа и тело.
— Однако рано или поздно у «Терпсихоры» все-таки возникли проблемы с советской властью?
— «Терпсихору» закрывали как идеологическую диверсию, во что сейчас трудно поверить, и нам пришлось 15 лет отстаивать ее. Нам предложили сменить статус самостоятельной организации на хореографическую секцию Всесоюзного хорового общества, которое осуществляло идеологический контроль исполняемого репертуара. Мы не согласились и продолжали мягкую ненасильственную борьбу. Область воевала с нами, но была городская поддержка от мэра Ивана Севастьянова и помощь со стороны всех выдающихся деятелей хореографического искусства, многие из которых подписали обращение в защиту «Терпсихоры» к генеральному секретарю КПСС Андропову. Это стало сенсацией. А подписали они потому, что видели пример существования независимого общества, чувствовали дух свободы. К нам приезжал хореограф и создатель кубинского балета Азарий Плисецкий, который рассказал о существовании нашей организации Алисии Алонсо. Та, в свою очередь рассказала о ней Фиделю Кастро, на что тот ответил: «Нам нужно открыть свою «Терпсихору». Когда к нам приехала Алисия Алонсо и со сцены оперного театра заявила, что хочет почерпнуть у нас информацию для создания подобного общества на Кубе, это было феноменально.
— Помог ли этот опыт в дальнейшей деятельности?
— Когда я понял, что модель добровольного общества должна работать, я купил книгу «Добровольные общества при социализме», в которой черным по белому было написано, что такое понятие существует в законодательстве от 1932 года. Также я нашел в инструкции Государственного Банка строчку о том, как открыть счет первичной общественной организации без вышестоящего звена. Значит, любой гражданин мог открыть ее по интересам, и она могла законно существовать, иметь счет в банке и помещение. И я подумал: «А почему бы не создать такую организацию, которая будет поддерживать все виды стартапов, оказывать организационную, финансовую, юридическую поддержку?» Мне показалось, что можно создать такой фонд, я назвал его «Фондом молодежной инициативы».
— Как развивалась эта идея?
— Совместно с СО РАН мы провели всесоюзную конференцию, на которой обобщили наши идеи и достижения. Потом в «Комсомольской правде» появилась статья под названием «Золотая жила», в которой мы предлагали читателям высылать деньги на реализацию понравившихся им идей. Эту статью внимательно изучила Раиса Горбачева, после чего мне позвонил Михаил Горбачев и пообещал свою поддержку. Впоследствии было создано 450 фондов молодежных инициатив с правом юридического лица. Или, например, когда я узнал, что Валерий Гергиев будет дирижировать на 120-летии со дня открытия знаменитого Карнеги-холла, мне пришла в голову идея о том, что наша компания может стать партнером этого события. Помня о том, что на открытии Карнеги-Холла в 1891 году дирижировал Петр Ильич Чайковский, мы также реализовали идею проведения фестиваля «Чайковский в Нью-Йорке». Вот куда привела история «Терпсихоры».
— Геннадий Петрович, расскажите немного о себе.
— Я родился в Омской области, наша деревня называлась Совхоз № 42, учился в школе-интернате села Щербакуль, потом попал в детский дом. Единственным источником информации для нас было радио, такой огромный громкоговоритель, который висел на сосне. Однажды я услышал беседу с ректором Новосибирского университета Спартаком Беляевым, которая мне очень понравилась. Он сказал: «Если вы воспитываетесь в детском доме или учитесь в сельской школе, пишите нам письма, мы вам поможем». Я написал, и мне ответил сам ректор. Я помню это письмо, сколько радости и надежды оно мне принесло, были еще письма от студентов университета, которые помогали мне готовиться к поступлению, присылали задания и книги. Когда мой отец умирал, мне было 12 лет, и он дал мне напутствие, которое заключалось в том, что я должен был уехать из Совхоза № 42 и получить образование в хорошем университете. Мне было дано благословение, у меня была мечта, поэтому я поступил в Новосибирский государственный университет. Денег на жизнь не было, поэтому я пришел к ректору и сказал, что хочу создать стройотряд, и мне в порядке исключения дали такую возможность еще до начала занятий на первом курсе. Всегда нужно действовать, помнить свою мечту. Окончив университет, я не остался в науке, а решил рискнуть. И сегодня рад этому.
— Многое в вашей судьбе кажется удивительным.
— Очень важно создавать такую модель гражданского общества, которая отвечала бы классическим критериям: граждане должны действовать в явочном порядке, должны быть самоорганизация и саморегулирование. Каждому человеку важно понять, что он может воздействовать на мир. Ведь есть примеры: Ян Кум из маленькой деревни под Киевом приезжает в США и продает WhatsApp за 19 миллиардов долларов.
— А как складывалась ваша деятельность в США?
— В 1987 году я создал благотворительный фонд в Америке с офисами на Аляске, в Нью-Йорке и Сан-Франциско, мы делали крупные проекты. Например, когда Василий Песков сказал, что он хочет написать книгу про Аляску, а американцы напишут про Камчатку, я предложил открыть Берингов пролив, чтобы разделенные семьи эскимосов смогли наконец встретиться. Мне потребовалось пять лет, чтобы открыть новое пространство для общения миллионов людей, чтобы самолеты начали летать напрямую из Магадана и Петропавловска-Камчатского в Анкоридж, Сиэтл и Сан-Франциско. Этим проектом занималась частная группа граждан, и мы это сделали. Прилетали 19 раз на Аляску, встречались с губернатором, работали с КГБ и Министерством обороны СССР. Нам все шли навстречу, все понимали, что это важно для людей. Когда идея правильная, можно мирно договориться с любыми правительствами и организациями.
— Итак, вы вышли на международный уровень. Оставался только космос?
— Космос тоже был. В 1992 году у меня была мечта «нанести по Америке ракетный удар». Дело в том, что мне не нравилось, что наша планета не защищена, что ее атакуют плохие астероиды. Между тем все средства в сфере развития космоса и в Америке, и у нас были направлены только на уничтожение друг друга. Я подумал: «А что если в интересах человечества мы попробуем разоружить наших военных, торжественно и мощно?» Возникла идея построить на частные деньги ракету и спутник, взять в аренду космодром Плесецк и показать на деле, что космос может стать местом для мирных технологий. Сценарий таков: наш спутник приводняется около Америки, и мы показываем, что можем точно «попасть в колышек», как говорят военные. Тогда можно будет получить заказы и направить развитие космоса в мирное русло.
— Как вам удалось осуществить этот план?
— Мы организовали международный консорциум, я стал его президентом, взяли кредит в банке. Чтобы сделать все с нуля, у нас было шесть месяцев. В апреле пришла эта идея, а в середине ноября нужно было все сделать. Мы послали человека лоббировать наши интересы, встретились с владельцем СNN Тедом Тернером — сначала он не мог поверить в эту идею. Главной проблемой было договориться о разрешении со стороны Америки: если бы мы просили у них этого разрешения, то не получили бы его никогда. Вдруг я вспомнил фразу «ТАСС уполномочен заявить» и понял, что в разрешении нет необходимости — достаточно уведомить о приводнении спутника в нейтральных водах в заданном районе. Когда это случилось, все увидели, как частная группа граждан может реализовать проект, цель которого — защита планеты. Спутник приводнился в акватории Сиэтла, и когда наш корабль со спутником на борту прибыл в порт, он получил пирс под номером 42. Тогда я понял, почему я родился в Совхозе № 42.
— Это правда, что Борис Ельцин впервые отправился в Америку с вашей легкой руки?
— Да. В 1989 году мне приснился сон о развале Советского Союза. Я стал раздумывать о том, кто может стать президентом, и понял, что им станет Ельцин. Тогда я организовал ему поездку в Америку, в ходе которой зародились идеи народной дипломатии, которые позже стали очень популярны и действенны. Будучи в Хьюстоне, мы увидели книгу Кондратюка «Завоевание межпланетных пространств», которую он когда-то издал на свои деньги в Новосибирске. Когда я переехал из Сибири в Москву, мне дали общежитие на улице Кондратюка. Нужно очень внимательно следить за тайными пунктирными линиями, по которым вы двигаетесь.
— Актуальна ли сегодня идея народной дипломатии?
— Моя дочь родилась в Сибири, училась в Америке, окончила в Стэнфорде университет и школу бизнеса, сейчас живет и работает в Америке. Ее муж — американец китайского происхождения. У них есть дети, два мальчика-близнеца Алексей и Максим, им сейчас по четыре года, и они уже свободно говорят по-русски, по-китайски и по-английски. Это — мой личный вклад в развитие мировой цивилизации. Я горжусь тем, что моя дочь родилась в Новосибирске, Алексей и Максим уже мечтают побывать в новосибирском театре оперы и балета. Мне кажется, это и есть мое тихое присутствие в мире, частный ответ на всемирные вызовы.
— Откуда все это в мальчике из сибирской глубинки?
— Помню, когда я начал учиться в НГУ, мы с Борисом Мездричем и нашими друзьями раз в две недели ездили в Маслянинский детский дом. Мы тогда решили всех детей привезти в город, сводить в театр, цирк, чтобы они увидели новое, удивились, поели мороженое в буфете. Чтобы в жизни человека что-то изменилось, должна появиться мечта, импульс. Какой бы ни был человек, его не надо проклинать, его не надо любить — ему нужно дать шанс. Когда я первый раз был в Америке, я увидел, как в Калифорнии ученые получили 7 миллионов долларов на программу развития самоуважения. Это очень важно — повысить самоуважение людей, чтобы они увидели, что все возможно.
— Недавно в Новосибирске Вадим Репин тоже доказал, что все возможно, организовав Транссибирский арт-фестиваль.
— Я очень рад, что был одним из первых, с кем Вадим Репин поделился идеей этого фестиваля. Что мне довелось быть свидетелем рождения замысла и его развития до международного масштаба. В какой-то момент я посоветовал Вадиму не умалять собственного имени, персонифицировать фестиваль словами «Вадим Репин представляет», чтобы все увидели личную инициативу мастера. Пример Вадима Репина и его фестиваля еще раз показывает, что один человек порой делает то, с чем и сотни тысяч не справятся. У Вадима была мечта, и он сумел воплотить ее в жизнь.
— Если вернуться к самому началу — чем вас очаровал балет?
— У Глеба Успенского есть описание того, как сельский учитель видит в музее Венеру Милосскую и замирает от неожиданности. Я видел аналогичную ситуацию в жизни: сварщики пришли на балет «Сильфида», который стал для них чудом. Когда я впервые приехал из детдома в Омск смотреть «Лебединое озеро», я получил неизгладимое впечатление на всю жизнь. Хороший балет действует как абсолютная данность, он проникает в любую душу, в любом возрасте, особенно в хорошем исполнении. Это такая эманация, которая вливается в вас без всякого сопротивления и остается на всю жизнь. Балет «Ромео и Джульетта», который поставили в Новосибирске Касаткина и Василев, с участием великолепной, но недооцененной балерины Любови Гершуновой вошел в историю мировой хореографии, а я запомнил его на всю жизнь. Вместе с Натальей Касаткиной мы стали думать, что можно сделать, чтобы гениальную Любу Гершунову не забыли. Поэтому когда Новосибирский государственный академический театр оперы и балета присоединился к Транссибирскому арт-фестивалю, мы предложили организовать премию имени Любови Гершуновой, и Вадим Репин сразу согласился. Решили, что премию будут вручать Наталья Касаткина и Светлана Захарова, а судьбу премии театр определит сам. Первой премии имени Гершуновой 8 апреля была удостоена балерина Вера Сабанцева.