Инна Руденко. Немножко Дон Кихоты. Интервью для "Российской газеты"

Зачем журналистике вечные ценности

Российская газета | Ваше награждение стало для многих знаковым. Заговорили о возвращении журналистики "старой школы".

Инна Руденко | Разговор о старой и новой журналистике мне кажется несколько устарелым и неточным. Другое время - и другая журналистика. Один мой друг мне недавно говорил, что человек не меняется, приводил в пример Антониони. Но у человека помимо вечных ценностей есть и обязанности перед настоящим временем. Я как журналист живу по формуле Пастернака "Ты - вечности заложник у времени в плену". Журналист должен быть в этом плену. Это не значит, что он должен всякое время приветствовать. Он не должен плыть по течению и ничему не сопротивляться. Наоборот, он должен помнить о вечных ценностях и вечных нравственных принципах.

РГ | Нельзя поступаться принципами?

Руденко | Помнишь эту статью Нины Андреевой "Не могу поступаться принципами"? Политическими принципами поступаться можно. На наше поколение, например, свалилась такая новая информация, мы о многом не подозревали. От иллюзий освобождаться нужно, политическими принципами поступаться можно, нравственными - нельзя. Какое бы время ни было на дворе. Я вообще считаю, что возможности построить новую жизнь во многом зависят от того, как ты относишься к старым, вечным ценностям. Одного рынка недостаточно для серьезной перемены.

РГ | Почему?

Руденко | Потому что если не торжествуют вечные ценности - совесть, честь, благородство, мужество - это уже и не жизнь. Последние дни шли споры о декабристах: кто-то говорил, вот, они разбудили Герцена и в конце концов привели к революции, а кто-то утверждал, что они были реформаторами. А для меня и, думаю, для большинства людей, не занимающихся этим вопросом специально и с глубоким погружением в историю, главное то, что это были "новые люди". Люди, сделавшие для себя главными такие добродетели, как честь и благородство. Именно эти добродетели продиктовали им их поступки. А уж чем закончились поступки - другой вопрос.

РГ | Как вы восприняли новость о том, что вам вручается премия правительства?

Руденко | Столько на самом деле есть достойных журналистов, великих, как покойный Отто Лацис, ставящих перед обществом серьезные проблемы! А свою премию я отношу на счет "Комсомольской правды". Эта газета - моя школа. В ней работали мои учителя, начиная с Нины Александровой, которую, не знаю, помнит ли кто. Нина Александрова, Симон Соловейчик, Борис Панкин - это были мои учителя. Но это премия не только моей "школе", но и современной "Комсомолке". Это единственная газета, которая не выгнала стариков. В "Известиях" какие были "перья"! Где они? Где неотделимый от "Известий" Эд. Поляновский? А мы в "Комсомолке" остались. Песков каждую неделю печатается, его "Окно в природу" выходит, как и в старые времена. У меня - персональная рубрика "Беседы с Инной Руденко". Назовите мне журналиста в возрасте 74 лет, имеющего персональную рубрику в современной газете. "Комсомолка" - редкий случай в сегодняшней журналистике, потому что в ней печатаются Василий Песков, Ольга Кучкина, Леонид Репин.

РГ | Каким должен быть современный журналист?

Руденко | На юбилее Засурского, тоже награжденного премией правительства, я услышала от него поразившее меня выражение (Засурский был моим преподавателем в университете, для меня он большая величина, и вот уж чья премия - заслуженная). Он сказал: журналист должен быть немножко Дон Кихотом. Для меня Дон Кихот очень близкий образ. Но Дон Кихотов почему-то любят только на сцене и не любят в жизни. Я думаю, он имел в виду вот что: ты пишешь, пишешь-пишешь - и мало что меняется. Но ты все равно должен продолжать...

РГ | Действие вроде бы бесполезное, но при этом очень нужное?

Руденко | Да. Меня часто - тебя, наверное, тоже - охватывает отчаяние. Да что ж такое! Сколько я писала про современное телевидение! И ничего не меняется! Вынудили уйти с экрана Лену Масюк и взяли в ведущие Ксюшу Собчак и Оксану Робски! Но все равно надо писать. Так учили меня мои учителя. Многие не видят красоты в том, в чем видит ее Дон Кихот. Тем более надо повторять, что это прекрасно - быть честным, добрым, не воровать, не писать за деньги. Сопротивляйся всему этому по донкихотской своей сущности. Когда я слышу от студентов журфака: "А что мы можем поделать, что скажут, то и напишем", возражаю: "Нет, нет. Держи спину, сопротивляйся, поработай на свой авторитет, потом авторитет поработает на тебя. Не надо разводить руками: мол, ничего не изменится. Изменится". Все накапливается. Одного человека поддержать - уже много. Мне приходят письма: спасибо вам, я думаю так же, как вы, а все вокруг иначе, но благодаря вам я уже не "белая ворона". Я всегда думала и сейчас думаю, что от человека зависит гораздо больше, чем он сам считает.

РГ | Ваша самая серьезная претензия к современной журналистике?

Руденко | Если вынести за скобки продажность и коррумпированность, как совсем неприемлемое, - обезлюдела она. Нет в ней людей.

РГ | Стали важнее события и проблемы?

Руденко | Да, проблемы очень важно ставить. Но давайте учиться постановке проблем у Анатолия Аграновского. Как он писал о новом методе в медицине? В первую очередь через человека - Святослава Федорова. А сейчас торжествует странный интерес к VIPам через замочную скважину. А где же так называемый "маленький человек", который на самом деле не маленький?

Если не торжествуют вечные ценности - это уже и не жизнь.

Сегодня поменялись жанры, раньше я писала очерки, теперь интервью. Возможно, это требование времени. Но я стараюсь все-таки не только у знаменитых артистов брать интервью.

РГ | Хотя когда-то вы первая серьезно написали об Алле Пугачевой.

Руденко | Я и сейчас хочу о ней написать. Но только немножко по-другому. Она меня раздражает в последнее время ужасно: вся эта шумиха вокруг развода и песни плохие. Но клеймо, которое на ней поставили, меня тоже не устраивает. Знаете, Альфред Шнитке в своей опере "Фауст" предполагал дать ей роль в последнем действии. Он мне объяснил, что ему был нужен такой железный роковый голос, и поэтому он выбрал ее. А это было время, когда интеллигенция к ней плохо относилась. А Шнитке мне сказал: "Она одна понимает, что поет. Она понимает слово. Но я не был уверен, пока она не села к инструменту. Она очень музыкальный человек". И умный.

РГ | Что вам сегодня интересно читать в газетах? В какой сфере, по-вашему, сегодня происходят самые главные процессы?

Руденко | Не в политике, не в экономике - в обществе. Меня удручает, что современная журналистика мало и слабо анализирует общество, его ведущие процессы. Экономика, политика, шоу-бизнес и VIP-персоны не исчерпывают нашей жизни. А потом разводим руками - откуда взялись скинхеды, фашисты, почему так много беспризорных детей на улице? Что-то серьезное происходит в обществе, а мы об этом очень мало пишем. Даже в серьезных, честных, умных изданиях, не переметнувшихся, не кинувшихся срочно менять взгляды с либеральных на не очень либеральные ("Как быстро они устали", - говорил как-то о таких людях Егор Яковлев), у темы "Общество" - самые куцые размеры, и то в основном новости культуры.

Елена Яковлева

"Российская газета" - Федеральный выпуск №3957, 22.12.2005 года