Письмо № 37. 13 мая 2015 года. Николай Андреев. О книге Тамары Громовой.

Интересно, что берёт с собой человек, отбывающий на ПМЖ? Наверное, какие-то дорогие сердцу вещи. Скорее всего, семейный фотоальбом с бабушками-дедушками. Может, быть какой-то архив. Ну, у каждого свой список. Например, уезжал в 1977 году диссидент Борис Вайль, так он поразил советских таможенников тем, что волок в Копенгаген 55 томов полного собрания сочинений Ленина. Они внимательно перелистали все (!) тома, выискивая, в чём же подвох? Никак не могли поверить, что Вайль везёт Ленина для работы.

А вот ни за что не угадаете, что, уезжая в Канаду на ПМЖ, везла с собой Тамара Громова. Было это в начале 90-х годов. С Тамарой мы работали вместе в «Комсомольской правде». Она замечательный журналист и не менее замечательный человек. Так вот среди прочего в багаже было несколько папок с письмами читателей в «Комсомолку». Причём, письма 60-х – 70-х годов!

Я дам несколько цитат из этих писем, и вы поймёте, почему Тамара везла их с собой. А цитаты я возьму из книги «Письма в «Комсомольскую правду». 60-е годы ХХ века». Книга издана в 2012 году. От неё не оторваться. Столько сразу нахлынуло воспоминаний. Это история страны и общества, написанная простыми людьми.

Итак.

А.П. Довгополый пишет в письме, как воевал, как был ранен, и далее:

«Как выжил? Не знаю. Выжил. Вернулся. Поставлен на учёт как инвалид войны. Очередная перекомиссия. В Кировском ВТЭК Иркутска. Группа инвалидности снята. Почему? Состояние раны прежнее: в ноге около 10 осколков, свищ гнойный. Председатель комиссии, главврач Гирк говорит: «Ты тут особо не шуми! Не забывай, что инвалиды войны сейчас не в моде».

Пишет ветеран войны С. Богомольная:

«Наболевший вопрос квартирный. Что я имею? В 1960 году мне выделили 12-метровую комнату без удобств, с печным отоплением. Решила просить помощи. Куда только ни писала: маршалу Гречко, министру здравоохранения Армении, была на приёме у секретаря ЦК. Плакала, умоляла помочь мне, ветерану войны, старой одинокой женщине. Но никто из них не дрогнул. Когда нужно было Родине, я шла на фронт, работала в Заполярье, везде работала честно».

«Во мне зреет негодование и ненависть к высокопоставленным чиновникам. Если б они видели посиневшую от холода женщину с сердечно-сосудистой недостаточностью, ожидающую под открытым небом очереди к врачу, или мать с ребёнком с высокой температурой, которая везла его из дальнего села, чтобы мы спасли его! А мы не можем, положить его в больницу, потому что нет мест».

«И вообще я всё чаще слышу суждения, что в жизни свои законы и на правде далеко не уедешь. Вот и в институт не поступишь, не имея 300 рублей. А ведь учителя нас другому учили!»

«Проработав два месяца, я был поражён систематическими выпивками на работе. Как получка, так завод превращается, грубо говоря, в пивную. Люди только и ищут, где бы выпить».

«Мне 30 лет. Но я не могу себе позволить женитьбу. Что я могу дать семье? 90 рублей зарплаты и мотание по чужим квартирам?».

«Взять хотя бы наше общежитие, это обыкновенный барак. Я не прошу комфорта. Хочу иметь в общежитии хороший умывальник, светлую ленинскую комнату, где можно было бы почитать, поиграть в настольные игры, послушать лекцию. Я когда сказал об этом на профсоюзной конференции, так мне комендант такую взбучку устроила».

«Очень жаль, что в наше время модной стала поговорка «хочешь жить, умей вертеться». Вот и «вертятся». Тащат продукты из столовых и магазинов. Товары дефицитные продают из-под полы. А блатные покупатели идут на доплаты лишь бы отличиться от толпы».

«Как-то в ресторане «Нева» я встретил товарища по службе, до армии работавшего слесарем на заводе «Большевик». Сейчас он официант. Он труд официанта считает более выгодным материально, чем слесарем на престижном заводе».

«Меня через суд выселяют из общежития. Объясняют это тем, что, родив ребёнка, я стала семейной, а семейным нельзя проживать в общежитии. Но у меня же нет мужа!»

«У нас недавно был школьный базар. Жаль, что на эти иллюзионные номера не посылают журналистов. Они бы увидели, как на этом базаре люди валили друг друга с ног, чтобы купить хотя бы авторучку».

«Решил написать о наболевшем. О том, как в Узбекистане привлекают учеников к сбору хлопка. Ничего не делается в колхозах для приёма детей. Учащиеся спят вповалку на голом полу. Едят, сидя на земле, в пыли».

«Прошу вас, помогите! У меня трое детей. Муж погиб на шахте. Денег на жизнь не хватает. К кому ни обращусь, все посылают куда подальше. А ведь они коммунисты, но нет у них сочувствия к человеку, они не спросят, как он живёт, ел ли сегодня. Нет у меня доверия к коммунистам. У меня нет больше сил жить. Или мне наложить на себя руки? Помогите!».

И так далее и тому подобное. Читать – сердце себе рвать. А читать надо. Я бы тем, кто стонет, как замечательно жилось при Советской власти, тут же вручал книгу писем, которую собрала Тамара Громова.