“Константин Симоновын Дорвон Би” (2018 г). “Четыре Я Константина Симонова” на монгольском языке. Ц. Гомбосурен: МОНГОЛИЯ, ХАЛХИН-ГОЛ ПОРОДНИЛИ МАЛЬЧИШКУ ПАНКИНА И ВОЕННОГО КОРРЕСПОНДЕНТА СИМОНОВА

Кажется, это было в 2017 году. Находясь в Москве мне удалось приобрести книгу воспоминаний А. Бовина “ХХ век как жизнь”. Тогда фортуна улыбнулась мне: тот том оказался последним экземпляром этой книги в Московском “Доме книги”. К слову сказать, я относил себя к числу тех, кто с неподдельной симпатией и доверием относился к его просветительской деятельности как пишущего, так и рассказывающего журналиста-международника. К тому же имел честь быть лично знакомым и поддерживать товарищеские отношения с ним, когда он работал политобозревателем в “Известиях”. 

Так вот в этих изобилующих любопытными эпизодами воспоминаниях Александра Евгеньевича я наткнулся на весьма заманчивый для меня факт. Он там пишет о Борисе Дмитриевиче Панкине, о его романе о Константине Симонове. Меня это очень заинтересовало, в силу того, что во-первых, я имел честь познакомиться с Б. Д. Панкиным в 1991 году, когда он находился на посту министра иностранных дел СССР, во-вторых, К. М. Симонов в свое время был очень популярен у нас, особенно среди читающей публики Монголии, в третьих, я в те годы в основном был занят переводом мемуарной литературы и, к примеру, в 2014 году заново перевел симоновские “Далеко на Востоке. Халхин-гольские записки” и “К биографии Г. К. Жукова” (впервые), которые были изданы отдельным изданием по случаю 75-летия Халхин-гольских событий. 

Как иногда бывает, я сразу попал в плен своего желания перевести “Четырех Я Константина Симонова” на монгольский. Бовинская книга подсказывала о местонахождении Бориса Дмитриевича; в интернетовских лабиринтах я без особого труда нашел подтверждение: Б. Д. Панкин проживает и трудится в Швеции, в стране недекларированного социализма. Через нашего посла, который связался с российскими дипломатами в Стокгольме, я через некоторое время вышел на Бориса Дмитриевича.

Мое первое электронное письмо ему датировано 11-ым сентября 2017 года. Ответное письмо Бориса Дмитриевича тоже датировано этой же датой! Он с энтузиазмом воспринял мою идею о переводе “4-х Я”. Словом, моментально восстановился наш контакт, прерванный более чем четверть века назад.

Панкин-младший, Алеша, прислал мне последнее издание “4-х Я Константина Симонова”, и этот роман на монгольском языке вышел в 2018 году...  

Чем 1991 год  ознаменовался для Советского Союза, теперь история хорошо знает. Был и провалился так называемый ГКЧП... 29 августа Б. Д. Панкин, работавший советским послом в Чехословакии, получил новое назначение в Москве. А 29 сентября мы с Борисом Дмитриевичем встречались как министры иностранных дел своих стран в здании Постоянного представительства СССР при ООН, что на East 67 Street, N.Y.

Хотя мы встретились в первый раз, и встреча была официальной, но, помнится, она прошла по существу без излишней официозности и у нас получилась откровенная и задушевная беседа. Я считаю, что такому развитию обмена мнениями во многом способствовал огромный опыт ведения переговоров моего собеседника как дипломата, как журналиста, как большого деятеля демократического толка. Чувствовалось его знание изъянов “братских отношений” присущих взаимоотношениям стран социалистического содружества. Если беседа проходившая на русском языке продолжалась целый час, то это, наверно, говорит о чем-то.

Мы информировали друг друга о внутриполитической обстановке своих стран, затронули актуальные проблемы двусторонних отношений, и, естественно, некоторые вопросы по международной проблематике, которые тогда могли иметь прямое касательство к политике наших стран.  

Тогда шло время переоценки ценностей во многих делах, включая наши двусторонние отношения, и мы договорились рука об руку работать, чтобы способствовать укреплению всего положительного и устранению накопленных нежелательных наслоений в практике монголо-советского многолетнего сотрудничества. 

Кстати, мне было очень приятно узнать о том, что отец министра в тридцатых годах участвовал в строительстве новой Монголии и его сын Боря именно на монгольской земле поступил в начальную школу, т.е. его судьба непосредственно связана с моей страной. Я пригласил Борис Дмитриевича посетить нашу страну с официальным визитом, оно было принято с признательностью и обещанием реализовать его по возможности в недалеком будущем. В общем, у меня сложилось впечатление, что у нашего сотрудничества хорошая перспектива. 

К сожалению, та наша встреча оказалась не только первой, но и последней. Тогда кто мог подумать, что через каких-нибудь неполные три месяца не станет Советского Союза... 

Судьбе было угодно, чтобы я воочию познакомился с Алешей. Это случилось в Москве, в 2019-м году. В тот ноябрьский день мы с ним хорошо посидели в “Вареничном кафе”, что на Новоарбатском проспекте и я через него Борису Дмитриевичу передал издание своего перевода его “Четыре Я Константина Симонова”.

С тех пор я, хотя и не так часто, но все-таки общаюсь и со старшим и с младшим Панкиными посредством электронной почты.

Так, я в начале сентября с. г. получил от Алеши очередное электронное письмо, в котором он сообщал о своем почине подарить отцу на его девяностолетие сборник рецензий разных авторов на его труды. Я нашел такую идею как весьма умную, и совершенно уверен в том, что такая книга станет для отца прекрасным и трогательным подарком. Я бы еще видел в этом поступке наглядный пример исполнения сыновнего долга перед родителями, что очень ценится, у нас, у монголов; наверно, не только у нас. Поэтому я был полностью солидарен с алешиной идеей и от всей души пожелал ему успешной реализации задуманного.

Но наряду с этим сообщением Алеша предложил мне присоединиться к его инициативе, написать, к примеру, рецензию на “4 Я Константина Симонова”. Такое предложение меня, мягко говоря, весьма озадачило, потому что я не имею никакого опыта в таком серьезном деле, о чём честно признался ему и попросил с пониманием отнестись к моему положению. Но мои аргументы не нашли положительного отклика у Алеши и поскольку он настоял на своем, я решил-таки подтвердить свою солидарность с его идеей, и написать эту короткую заметку.

Что касается трудов Бориса Дмитриевича, то прежде всего должен констатировать, что четыре его книги занимают почетное место в моей библиотеке, если поименно: “Четыре Я Константина Симонова”, “Сто оборванных дней”, “Пресловутая эпоха в лицах и масках, в событиях и казусах” и “По обе стороны медали”. Что я мог бы сказать по поводу этих, с интересом прочитанных мною и доставивших мне большое удовольствие, книг?

Они являются как бы учебным пособием по истории СССР или, может быть, даже по истории КПСС. Другими словами, они могут служить, на мой взгляд, достоверным справочником для критического понимания уроков истории, что имеют непреходящее значение для правильного вырулирования на дорогу в будущее. 

В годы социалистического строительства мы, монголы, с учётом ли, без учёта ли своей национальной самобытности, многие вещи слепо копировали из советского опыта реорганизации общественной жизни, из опыта решений тех или иных экономических и духовных проблем, короче говоря, можно сказать Монголия была во многих аспектах миниатюрной копией своего “старшего брата”, с его достижениями и упущениями. Поэтому изображенные Борисом Дмитриевичем в своих произведениях картины советской жизни, пропагандируемые или отвергаемые им идеи, затрагиваемые им социальные и нравственные проблемы и т.д. нами понимаются как нечто довольно родственное тому, что самым пришлось пережить. Смею подумать об общечеловеческом, что ли,  значении этих произведений.

Позволю себе включить сюда выдержку из обращения Бориса Дмитриевича монгольскому читателю в связи с переводом “4-х Я” на монгольский язык. Его, надо полагать, кроме нас двоих никто не видел на русском.

“Перевод произведения на иностранный язык – всегда праздник для автора. Для меня перевод моего романа о писателе-символе советских времен Константине Симонове – двойная радость. Ведь для меня это не приход в Монголию, а возвращение к ней. Возвращение спустя... 80 лет. Да, да, именно в ту пору, в 1938-1939 годах, я, восьмилетний мальчик вместе с матерью, младшим братом и отцом, который строил автотрассу между Улан-Удэ и Улан-Батором жил в вашей стране. А мой в будущем герой, тогда еще просто Костя Симонов, подающий надежды поэт и журналист вел репортажи в стихах и прозе с поля боя под Халхин-голом. Он был в центре огненных событий, а я видел и слышал, прекрасно это помню, артиллерийский гул и грохот танков, идущих мимо автоколонны моего отца...

Много лет спустя, познакомившись и подружившись, мы с Константином Михайловичем часто обращались к этому перекрестку наших судеб и находили в нем некий особый смысл. Был он или не был, но это обстоятельство помогло мне написать эту книгу...”

В заключение, вернусь к большому для меня авторитету А. Бовину. Он пишет: “...Панкина я знал давно. Умный, честный человек. Делал добротную “Комсомолку”. Талантливый литературный критик... Хобби – роман о Константине Симонове. Долго писал его. Как художественное произведение роман, по-моему, средний. По материалу – читается залпом.” 

У меня нет комментариев насчет “среднего”. А относительно оценки “читается залпом” хочется добавить, что “переводится залпом”.

В предстоящие месяцы девяносто лет исполняется не только Борису Дмитриевичу, но и его супруге Валентине Петровне. Борис Дмитриевич мне как-то писал, что его московские друзья их дни рождения называют двойной бесконечностью. Я пользуюсь случаем, чтобы пожелать этим двум мудрым людям достойно воспользоваться той бесконечностью.

Ц. ГОМБОСУРЕН, монгольский дипломат, литературный переводчик