НАШИ УТРАТЫ 2018 ГОДА

НАШИ УТРАТЫ

21 ноября 2018 года, у порога своего 65-летия, скончалась член клуба, ведущий журналист «Комсомольской правды» и «Новой газеты» Зоя Ерошок
СЛОВА ПРОЩАНИЯ

ЕЛЕНА ЯКОВЛЕВА:

Гениальная - в своем стиле и методе - журналистка. Очень сильная. Очень необычная. Знающая какую-то тайнопись смыслов, которая никому, кроме нее, не давалась. На полпоколения меня постарше. Звезда. Гордая. Неоспоримо блистательная. С ней почти никто не мог рядом стать. Такая умственная изящность, сродни изящности ее нарядов, тоже, в общем, неоспоримой. Она мыслила даже не мыслью - языком. Метафорами. Помню, Таня Владыкина пришла ко мне на практику и на вопрос "Кого читаете?" ответила "Зою Ерошок". Кумиром она была профессиональным. Идеалом и образцом. Невероятная фигура на карте нашего журналистского времени. Все утро я почему-то думала о ней, не зная, что она ушла. Узнав стала думать, что прочту за Зою канон. Что мы еще можем для нее сделать?

ЛЮДМИЛА СЕМИНА:
УМЕРЛА ЗОЯ ЕРОШОК. От тяжелой болезни. На этом фото она среди друзей своего поколения (третий ряд, в центре) - в платье с пелеринкой: яркая, красивая, добрейшая, гениальная. Скорбим безмерно...

АНАТОЛИЙ СТРОЕВ:
А казалось – она всегда будет с нами: веселая, открытая, своя среди своих. Она как-то скромно вошла в наше шумное и практически мужское собкоровское братство «Комсомольской правды». Но заметка от заметки Зоя набирала высоту, которая была, порой, недостижима и для иных собкоров со стажем. А мы осознавали: в среде талантливых и работящих журналистов «Комсомолки» появилась своя новая «звезда». И неспроста Зоя стала близким человеком Инне Павловне Руденко, с которой ее потом связывали не только творческие, но и добрые человеческие отношения.
Она довольно быстро покинула свой регион – Краснодарский край и оказалась на Шестом этаже, что вполне было закономерно. Не сомневаюсь: останься она в «Комсомолке» на долгое время – считалась бы легендой газеты, как стала она легендой в «Новой газете». И не только в газете, но и в постсоветской российской журналистике.
1 декабря мы готовились поздравлять ее с юбилеем – 65-летием, наверно, восклицая, как и водится в таких случаях: какие твои годы!
Когда-то она написала об Инне Павловне Руденко: « Разговаривать с ЛЮДЯМИ – вот что важно. И разговаривать – как писать – просто и выразительно. Так, чтобы в этом разговоре был стиль. И талант, и ум, и ответственность».
Так писала и сама Зоя: талантливо, умно, ответственно. При этом оставаясь все той же веселой и общительной собкоршей «Комсомолки».
Такой мы ее и будем помнить: с открытым взглядом, жизнерадостной улыбкой…

ЕЛЕНА ДЬЯКОВА:
ЛЕГКАЯ РУКА.  Памяти Зои Ерошок.

Еще в июне смеялись вдвоем в кофейнях: на Сретенке, на Мясницкой. Где-то там Зоя в первый раз сказала, поморщившись: голова болит, сил мало. Кончились перед отпуском. А девушки наши, из младших, из следующего поколения «Новой», все объяснили. Зоя Валентиновна, вспомните: Вы когда о хосписах пишете, - всегда потом неделю без сил. Правда, Ленка, - говорила она. - Я ведь этой весной много о хосписах писала. И верно наши девушки вспомнили: после каждой статьи про них я руку поднять не могу. Многие годы так. Кто еще рушится без сил после сдачи текста? Как донор, - отдав все свое бумаге и буквам. Кто еще мог собрать одним очерком 11 млн руб для первого детского хосписа в Сибири? Простым методом: пройти по избам и общагам, где лежат умирающие дети. Выслушать матерей: первая клиническая смерть была в 1 год 8 месяцев… Записать это. Лечь пластом. На легкую руку Зои – маленькую, сильную, с крупным серебряным кольцом – слетались особые темы и особые люди. Она их слышала, вот что. Каким-то особым органом сострадания. Так было в «Комсомолке» конца 1980-х с ее ошеломляющими тиражами – за 20 млн. Так было в «Новой ежедневной» начала 1990-х: редакция в Нагатино, тираж 3 000, пять закрытий за три года, денег нет до онемения… (Зоя вспоминала, смеясь: больше всего в 1994-м хотелось банку шампуня нормального купить! Заняла в конце концов денег – и купила все-таки!) Так было и в «Новой газете» на Чистых прудах, уже нарастившей кой-какое имя и тиражи. …На Зойкину легкую руку. Это она первой разыскала в Подольском военкомате майора Вячеслава Измайлова – и написала об офицере, который не хочет призывать мальчишек в Чечню. С этого началась военная журналистика Измайлова. И, таким образом, - операция «Забытый полк», когда Измайлов, газета, цепочки явных и тайных помощников сумели вытащить из плена в Чечне и вернуть домой свыше 170 человек. Это она написала на рубеже «нулевых» чуть не первый очерк о докторе Лизе Глинке, работающей с бездомными на московских вокзалах. Огромный очерк – с теми же бьющими наотмашь деталями, которые можно собрать только одним способом: поработав с Лизой. Это Зое в конце 1980-х рассказала семья Шереметевых, потомков фельдмаршала и мецената, владельцев Фонтанного дома и Останкина, о своем крестном пути после 1917 года. Только к Зойке на руку могла прилететь история о том, как Шереметевым дали коммунальную комнату в Напрудной башне Новодевичьего монастыря. Там они хранили знамя Полтавской битвы. Оттуда видели, как охрана вождя народов выгоняет всех с Новодевичьего кладбища, оцепляет его… и тогда приезжает Иосиф Виссарионович. Плакать на могиле Надежды Аллилуевой. Шереметевы, жертвы века, смотрели на вождя народов из башни. И жалели тов.Сталина. И это с Зоей Ерошок – долго, много, прямо – говорила об Олеге Дале вдова артиста. И это Зоя, восходящая звезда «Комсомолки», прибежала в августе 1991 года к Белому дому. Провела три ночи на баррикадах, у костра. А после провала ГЧКП где-то в редакции, на краю стола, мгновенно, в номер, писала репортаж об этом. Текст назывался просто: «МЫ ЖИВЫ». Господи, какими разными были ее герои! Раиса Максимовна и Михаил Сергеевич Горбачевы. Наум Коржавин (с которым Зоя дружила тридцать лет, от первых его приездов в Россию). Великий оператор Павел Лебешев. Великий переводчик Виктор Голышев. Нянечка госпиталя Бурденко, которая в 1942 году помогала Алексею Маресьеву учиться ходить на протезах, - а в 1990-х помогала учиться ходить искалеченным солдатам Чеченской войны. Вера Миллионщикова и врачи Первого московского хосписа: Зоя писала о хосписах с 1990-х. Восьмидесятилетний Алексей Нестеренко, который семь лет выходит в одиночный пикет у Расстрельного дома на Никольской: здесь в 1930-х приговорили к смерти его отца. И Алексей Георгиевич не хочет, чтоб Расстрельный дом стал парфюмерным бутиком… Надя Столяр – вдова музыканта ансамбля Александрова, погибшего при взрыве Ту-154 над Черным морем в декабре 2016-го. После его гибели Надю с тремя детьми оборонное ведомство стало выселять из служебной квартиры. И как же долго, методично, с яростью благородной Зоя Ерошок воевала за жилье для этой семьи. И победила. Позиционные бои шли около года. …Но очерк Зои «Голоса небесные» о судьбе Ивана и Нади Столяр – не только журналистика как социальный проект, как благое дело (в это Зоя верила твердо и всю жизнь). Это и поразительная человеческая история. Которую могли рассказать только ей. Потому что слушать голоса небесные Зоя Ерошок умела – как никто. Слушать, слышать – и транслировать небесную норму в мир. Через газету, да. У нее была такая журналистика: трансляция небесной нормы на землю. Как она умела слушать человека – на кухне, в черный морозный вечер, - я знаю и по себе. К идее сборника статей Зоя относилась скептически. Фыркала над чашкой капучино: - Да ладно… Журналистская книжка – это всегда довольно смешно. …Надо ее тексты собирать. От баррикад 1991-го – до хосписа в Омске и Расстрельного дома. Но пока, сегодня – память рассыпается из рук. И слова рассыпаются из рук. У всей «Новой». …Еще в сентябре гуляли по саду ее клиники. Говорили: каким багровым покровом ложится на стены дикий виноград. Как похожа на море двухвековая липа, если смотреть из окна палаты. Как она зацветет летом 2019-го, когда Зойка будет приезжать сюда проверяться. А мы пойдем на новые гастроли театра, потрясшего Зою пять лет назад. И она подхватывала. Боюсь, для меня: - Ну вот: есть, чего ждать… Липа зацветет. Мы пойдем на «Бурю». И во МХАТ на Крымова! Надо ее тексты собирать. Под обложку. Или на сайт. Еще в сентябре говорили мы о таком сайте - для наследия Эльвиры Николаевны Горюхиной… Надо Зоины тексты собирать. Чтоб дольше транслировать эту вышнюю норму, выложенную на бумагу с такой силой убеждения, личной убежденности в ней, - что человек оставался без сил, поставив в очерке точку. 21 ноября она ушла. Это - Собор Архангела Михаила и прочих Небесных Сил бесплотных в православном календаре. (А календарь этот совсем не был для Зойки «культурологическим явлением». Был родным и теплым. Только она на миру этим не бряцала). …День Ангельского воинства. Всех Девяти чинов. Разные они. Службы разные несут. Есть среди них ангелы-Силы, укрепляющие дух. Помогающие сильным нести немощи немощных. А ежели вспомнить гумилевское «Там Михаил Архистратиг его зачислил в рать свою…», - есть же в этом небесном воинстве и сестры милосердия? Как раз по Зойке работа. …И ничего, решительно ничего не объясняет и не оправдывает эта календарная мистика в ее ранней, быстрой, необъяснимой болезни и смерти.

АННА РЫБИНА:

«Здравствуйте, Анечка!» - я обернулась, было странно, что кто-то среди присутствующих обращается ко мне на вы. Здесь не было никого младше меня, да и вообще с «вы» у меня как-то не сложилось. Я обернулась. Зоя, Зоя Ерошок, как я могла забыть? Конечно, только она, только она всегда обращалась к нам, юным, и ничего не умеющим - на «вы». Всегда... И спустя 20 лет, как оказалось, тоже. Однажды, мой начальник Муратов попросил Зою Ерошок поговорить со мной о том, как правильно писать очерки о людях. Сейчас я понимаю, что это была скорее воспитательная мера, ну как можно этому научить? Мы встретились, я очень трусила. Хотя бы потому, что она говорила: «Вам, Анечка, что на самом деле интересно узнать про человека? Ваши стандартные вопросы или что-то, ради чего вы пришли к нему?...» - «Ну, говорила я - надо же сначала собрать информацию стандартными вопросами и потом раскручивая..» - «Вычеркивайте стандартные вопросы. И не слушайте ничего, что Вам рассказывают про «воронку интервью», либо чувствуешь либо нет». Понять это было невозможно. Больше о профессии мы не говорили. Но мы говорили с такими же молодыми, как я, о новой заметке Зои Ерошок про малолетних заключённых, про настоящих людей на войне, про тех, кому плохо. И иногда присутствовали на редакционных летучках, где свой будущий материал Зоя Ерошок описывала примерно так: «знаете, какая татуировка на руке у этого мальчика? И что она значит?» Никаких стандартных вопросов. Последний раз, когда она меня окликнула, был совсем, в сущности, недавно. На похоронах нашего общего с Зоей близкого человека. Надо же, подумала я, столько лет прошло, а та же грация, такт, улыбка, стать, как будто время не властно над ней. И те же глаза. Смотрящие куда-то очень глубоко в тебя. Без стандартных вопросов. Мне почему-то казалось, что мы должны обязательно встретиться и поговорить. Ведь если она меня помнит, значит есть что-то ещё, что она может рассказать... Не встретились. Можно научиться не задавать стандартные вопросы, а вот чувствовать так могла только она...

17 июня 2018 года ушла из жизни на 58-м году журналист "Комсомолки" 90-х Галина Пилявская

Мы запомним ее веселой
17 июня 2018 года после тяжелой болезни, не достигнув и шестидесятилетия, ушла из жизни наша коллега, журналист Галина Пилявская. Преданные читатели «Комсомолки» помнят ее как астролога Лину Саванскую, автора иронично-серьезных ежемесячных прогнозов с картинками, которые печатались в толстушке и привлекали немалую часть читателей. В годы, когда мистика вошла новой темой в постсоветскую журналистику, важно было отделить реальное от придуманного, показать исторические корни сказочных леших и домовых, растолковать приметы и гадания. Интеллигентной, изящной в письме и общении Галине это сполна удавалось. Она вообще была веселой, порой насмешливой, но всегда надежным товарищем и добрым другом. Ее шутки не раз разряжали самые реактивные ситуации в творческом коллективе. Мы запомним ее такой.

17 МАРТА 2018 ГОДА СКОНЧАЛСЯ НАШ КОЛЛЕГА, ЧЛЕН КЛУБА ПАВЕЛ ФИЛИППОВИЧ МИХАЛЕВ

ГВАРДЕЕЦ ШЕСТОГО ЭТАЖА

Борис Панкин, главный редактор "Комсомольской правды" 60-70-х годов:
Грько было узнать о смерти Павла Михалева, для меня всегда Паши, а то и Пашки. Ушел один из гвардейцев Шестого этажа эпохи 50-70-х годов. Если бы было такое звание, его можно было бы называть "Мистер Комсомольская
правда". Элегантен внешне и внутренне, обязателен, отзывчив, всегда  творчески заряжен.  Комсомолка дого будет его помнить

ПАМЯТИ ДРУГА. ТВОЕ КОЛЕЧКО СО СЧЕТОМ 51:50

Виктор Дюнин, член редколлегии "Комсомольской правды" 60-х годов:
Четное число хризантем, роз, тюльпанов положим теперь к увитому траурной лентой фотопортрету Павла Михалева. От всего нашего российского  цеха массовой информации, где многие десятилетия он был Тружеником, Учителем, Другом. Обратимся к тебе, Паша,  как  к живому. Скажем, глядя в твои всё понимающие глаза, что будем помнить. Насколько хватит нашей жизни.
Питерский парень ленинградской закалки, ты по возрасту не мог встать в блокадные сороковые на защиту родного города на Неве. За тебя ушел в бой твой брат, недавний десятиклассник, еще не успевший ни разу побриться по-мужски, не дочитавший  «Войну и мира». Ты  как-то вслух произнес, что дарованные тебе годы  жизни делишь с ним на двоих.
Ты прожил почти 88 лет с высокими идеалами, без оглядки на  переменчивый суд времени. Ты  не изменил идущим от юности честности и забытому во многих чувству долга и  благородства. Был поистине бесстрашен и в коридорах «четвертой власти», и в кабинетах всякой другой.  В делах, мечтах любви, на  всех «семи ветрах» социальных перемен и распутьях дорог.
Сейчас можно признаться, что всегда выделяли тебя за  недюженный ум, энциклопедические знания, человечность. Назови твой стиль поступков лидерством или преклонением перед дисциплиной,  целеустремленностью или импровизацией, рассудительностью или озорством,  ошибки не будет.
Просятся в строку какие-то символические детали. Не великан ростом ,ты сдерживал  в баскетбольных схватках, играя на первенство страны за «Буревестник», двухметровых чемпионов Европы. Баскетбол стал твоим досугом и в какой-то мере призванием. Ты уже сильно болел, когда недавно по экранам страны прошел фильм «Движение вверх». Смотрелего и в ряде мест вместе со всем кинозалом стряхивал слезу. Мы знали, что ты до конца дней не снимал с пальца скромное колечко с выгравированными изнутри цифрами «51 : 50» - итоговый счет нашего Олимпийского триумфа над американскими баскетболистами. В кинозале никто из зрителей не предполагал, что рядом с ними человек, во многом благодаря которому - его инициативе, а часто прямых  указаний - формировался и действовал тренерский штаб и игровой костяк советской команды. Исторические «З секунды»  случились в заключительный год председательства Михалева в Федерации баскетбола СССР.
Такого никогда не бывало, чтобы во главе популярной всесоюзной организации оказывался не министр или маршал, не генерал или Герой Советского Союза, а  34-летний  спортивный журналист молодежной газеты. Правда, газета эта в народе звалась «Комсомолкой», за которой с утра у киосков выстраивалась очередь, а подпись Павла Михалева появлялась под очерками , открывавшими мировую известность  спортсменам высочайшего класса. Имя Михалева крупными буквами прописано в спортивной журналистике. В «Комсомольской правде», которой  Павел посвятил почти 30 лет, номера газеты новаторски открывались его первополосными репортажами со Спартакиад или всемирных Игр. Живое движение спорта  становилось слепком жизни, временами веселой, временами трагической.
А потом - стезя журналистики международной, собкорство от газеты в Каире и Лондоне, очерки с партизанских троп в африканских джунглях уже в качестве политического обозревателя. И борьба за правдивое слово с твердолобостью цензуры, большевистского диктата, под которым трудились несколько поколений газетчиков.
Павел был одним из вожаков поколения Василия Пескова, Ярослава Голованова, Инны Руденко, Владимира Чивилихина, Виталия Ганюшкина, Виталия Игнатенко. Кто читал «КП», знает эти фамилии. Некоторые   появились в «Комсомолке» благодаря стараниям Михалева. Так он отбил от увольнения за ошибки в одной заметке молодого выпускника МГУ, который вскоре стал «королем» информации, а  через десяток лет -  генеральным директором ТАСС.
Он и пригласил в переломный 1991-й Павла Михалева в государственное информационное агентство на пост заместителя генерального директора. Павел влился в команду реформаторов всего  информационного дела,  поборников гласности, свободы слова, прекращения изданий всех закрытых «элитарных» вестников и бюллетеней. И еще плоды усилий  - сохранение не только  мирового бренда агентства, но и  разветвленной корреспондентской сети, на которую из-за ее финансовой затратности покушались власть имущие.
Многое, Павел, не забудется. В памяти останется  милым эпизодом появление в редакции белого медвежонка, которого ты  доставил  откуда-то из-под Северного полюса, когда тот лишился  медведицы-матери. Сострадание, чувство близости всего сущего. Не забудем твоих звонков в связи с нашими личными датами, сердечных поздравлений, которыми ты щедро, под явные авансы, расцвечивал комплиментами.
Ты любил, дорогой Павел Филиппович. крылатые слова. Завершим наше обращение к тебе поэтическими строками: «Близкие не умирают, они просто рядом быть перестают».
В недавнее прощеное воскресенье ты звонил многим из нас и за что-то просил прощения. Это ты прости нас, Паша!

ПРОЩАНИЕ С ПАВЛОМ МИХАЛЕВЫМ СОСТОИТСЯ В СРЕДУ, 21 МАРТА 2018 ГОДА, В 11 ЧАСОВ В ЗДАНИИ ТАСС. ПОХОРОНЫ С 12.30 НА ТРОЕКУРОВСКОМ КЛАДБИЩЕ. ПОМИНКИ С 14.30 В ЗДАНИИ ТАСС.