04-0-НАШИ УТРАТЫ. ВАСИЛИЙ МИХАЙЛОВИЧ ПЕСКОВ

НАШИ УТРАТЫ

12 августа 2013 года ушел из жизни Василий Песков

Более пятидесяти лет Василий Михайлович распахивал перед читателями «Комсомолки» свое чистое «Окно в природу»

Вечером 12 августа мы получили скорбную весть. После продолжительной болезни скончался самый известный и любимый миллионам наших читателей обозреватель "Комсомольской правды" Василий Михайлович Песков. Об этом нам сообщил его внук.

В марте этого года Василию Михайловичу исполнилось 83 года. В последнее время, после перенесенного несколько лет назад инсульта, он чувствовал себя не важно, но не переставал работать и постоянно радовал нас своими новыми произведениями.
Василий Песков 15 лет вел программу "В мире животных"
В "Комсомольскую правду" Василий Михайлович пришел в 1956 году. И с тех пор не расставался с любимой газетой:

- У нас с «Комсомолкой» счастливый брак по любви. Мы всегда были друг другу нужны. Но есть в любви этой для одной из сторон горчинка. «Комсомолке» всегда 25, а мы, увы, старимся. И чтобы брак не распался, надо стараться работать так, как будто тебе хотя бы только за пятьдесят. Всем, что имею в жизни, я обязан газете. Корреспондентом «Комсомолки» объездил нашу большую страну, побывал во многих уголках мира. Писал о многом - об интересных людях, о путешествиях, был на космодроме, писал о Гагарине, встречался с маршалом Жуковым и многими другими интересными людьми. Но главной темой всегда была природа. Моя первая заметка в воронежской молодежной газете была о природе. Первая заметка в «КП» - тоже о природе. И вот сейчас я уже больше десяти лет веду страничку «Окно в природу». К природе я отношусь не только как зоолог и биолог. Природа для меня - это познание жизни, ее законов. Рассказ о природе - не только просвещение человека, но и формирование его мировоззрения, основанного на знаниях.
Песков принимает участие в верстке своей полосы
Но на статьях Василия Михайловича воспитывались несколько поколений наших читателей. Сам Песков к читателю относится с большим уважением. Отношения эти взаимны:

- Пришла однажды большая посылка от пожилой женщины - три толстых «тома» вырезок из газеты. И письмо: «На Ваших публикациях я вырастила сына и воспитала внука. Теперь посылаю Вам с благодарностью».

Внимание почитателей к Василию Михайловичу постоянно.

- Однажды в заметке, размышляя о поэтичной сущности некоторых вещей, я обронил слово «барометр». И вдруг посылка с подарком. Потом еще. Получил восемнадцать барометров! Раздал друзьям. Но три оставил себе на память. Один - от капитана атомного ледокола, другой - от охотников с Вятки. Встаю иногда утром с головной болью, чувствую, с атмосферой что-то происходит. Стукаю пальцем по барометру - стрелка дрогнула. «Ага, говорю. А я это раньше узнал».

Не любить и не восхищаться талантом Василия Михайловича было невозможно. За несколько минут этот человек становился близким. И в этом был, наверное, его главный талант - умение рассказывать обо всем тепло и сердечно.

ОТКЛИКИ

Весть о его кончине откликнется горьким эхом в миллионах сердец
Борис Панкин, главный редактор "Комсомолки" в 1965-73 г.г., вспоминает о коллеге и друге
Дорогие друзья, коллеги, соэтажники, с невыразимой грустью встретил я сообщение о смерти Василия Михайловича Пескова, для меня Васи Пескова, как я его называл с первых дней его появления на "Шестом этаже" в 1956 году, где я тогда подвизался уже третий год и полагал себя ветераном.
Застенчивый, деревенского вида паренек, писавший  крохотные заметки о "птичках и зверюшках", буквально на глазах, словно по волшебству превратился в самого любимого многомиллионой армией читателей "Комсомолки" автора, журналиста, писателя.
Зародившись однажды, его уникальная слава не переставала расти с каждым годом, с каждой публикацией,  переходила от поколения к поколению, и сегодня весть о  его кончине после продолжительной болезни откликнется горьким эхом в миллионах сердец, всех для кого его уход - потеря друга, наставника, советчика в самых разных житейских перепетиях.
Счастливыми были дни странствий с ним по его заповедным местам, где рождались его "Окна в природу". Одно наслаждение  было  слушать в застолье без вина его рассказы, которые раньше или позже ложились на лист бумаги, шагать вместе с ним по росе, писать о нем.
Он ушел, но его книги, мир отраженный и одухотворенный им остается с нами.
Спасибо тебе, друг!

Он будто сам не знал, что он - легенда русской журналистики

Слово прощания
ХУДОЖНИК СОБСТВЕННОГО МИРА

В истории Василий Михайлович останется, конечно, корифеем. И, как всегда, постепенно забудутся живые детали его судьбы и будничной работы, тем более, что он не очень-то и выпячивал их на публику, существовал достаточно автономно, сдержанно, даже, пожалуй, и скрытно, справедливо, видимо, полагая, что лучше не звездить, чтобы не злить завидущих. На одном из знаменитых новогодних «капустников» «Комсомолки» спели как-то про него злую частушку: «Нету слов, нету слов, как приятен птицелов»… Где те певуны и их рубрики? Только наш птицелов полвека печатает из недели в неделю «Окно в природу», создав новый журналистский формат и оставшись в нем непревзойденным и все еще чуть ли не единственным классиком.
У тех, кто работал с ним рядом, останутся свои воспоминания. Мне, например, запомнился его совет на ходу, как будто и вскользь, когда выступила на каком-то редакционном совещании по неопытности не совсем впопад: мол, мысль твоя правильная, но надо было ее пристегнуть к другим выступлениям, развивая дискуссию, а не собственное мнение. Поучил, не как слова в строчки складывать, а другому: как правильно себя преподнести. Ценное, между прочим, умение, не всем от природы данное. В.М. оно было, безусловно, даровано. Знаменитая кепка – это так – деталька. А вот уйти навсегда как он, оставив после себя ПСС в 12-ти томах, образцово скомпанованное, выверенное и вычитанное, - это уже серьезно. За первую книжку «Шаги по росе» получить в 1963 году Ленинскую премию, так и оставшись  единственным журналистом с таким званием, или получить – единственному - личное поздравление Президента России в 2010 году в связи с присвоением звания Союза журналистов РФ «Легенда отечественной журналистики» - такое надо уметь заслужить. Причем – без демонстрации какого-либо подобострастия к сильным мира сего и без каких-либо хитроумных интриг вокруг раздающих награды.
Его подъем к профессиональным вершинам происходил отнюдь не мгновенно. Но каждый шаг был выверен и точен. Конкурентов он опережал не быстротой, не виртуозностью исполнения (хотя все это присутствовало), а масштабом своей личности.  Сразу ведь видно, кто мыслит на уровне ефрейтора, а кто генерал, пусть и без звания. Вспоминаю, как накануне Дня космонавтики в середине 70-х, когда тема эта была еще важней важных, дежурная бригада «посадила» номер, не проверив, есть ли разрешительная виза космического ведомства на главном материале. В полночь цензор потребовал ее предъявить и, не получив, безжалостно вырубил полполосы. Выручил В.М. Он, засидевшийся, к счастью, в своей фотокабинке за проявкой снимков, в пять минут написал отличную текстовку к отличному же портрету Гагарина из личного фотоархива, чем и спас, и украсил газету. Спас потому, что – опять же единственный из журналистов – обладал правом личной визы своих космических публикаций. Такое было доверие к его компетентности, политическому и техническому чутью, его партнерской надежности. Цензор так и сказал: «Без визы доверяю только Пескову».
Не чураясь текстовок, брал все же В.М. глобальностью своих замыслов и проектов. Кто еще из журналистов известен тем, что несколько десятилетий, из года в год, ездил в таежный тупик семейства Лыковых, снабжая, пособляя, выручая, устраивая события их жизни, а по сути – создавая таким образом газетный сериал (тоже, пожалуй, новый формат), на протяжении тридцати лет удерживающийся в звании бестселлера. А кто еще полтора года провел в воздухе, как он в начале 70-х, когда снимал с высоты птичьего полета юбилейный, посвященный 50-летию Советского Союза, фоторепортаж, в одиночку охватив всю страну. Со времен Маяковского известны описания США, в том числе и журналисты «Комсомолки», как тот же Илья Шатуновский, например, выпускали книги о своих поездках туда; но хрестоматийной стала книга Василия Пескова и Бориса Стрельникова «По дорогам Америки», в которой авторы «всего лишь» спокойно, без пафоса и обличений, разглядывали из окна автомобиля проплывающую мимо картинку неизвестной нам жизни, а получалось – по крупицам вычленяли то полезное, чего так не хватало нашей родной, тогда еще советской жизни.  С его подачи шло по всей стране движение в защиту малых речек. С проблемами лесопользования дошел до Кремля. Воронежский заповедник спасен его личными усилиями. Аляска восстала его очерками в «Комсомолке» как территория с русскими корнями. И многое еще можно припомнить, что будущие исследователи, надо думать, систематизируют и сформулируют.
Оглядываясь, удивляешься, как при внешней незаметности столько удалось одному человеку взгромоздить в нашей профессии. Журналистика стала его образом жизни, В.М. полностью погружался в свои задумки, подняв планку и рутинной работы на высоту уважаемого деяния. Я видела, как уже после инсульта, с трудностями речи, он приходил в редакцию к верстальщику, садился рядом и терпеливо «дотягивал» с ним оформление очередного «Окна» до безупречного состояния. В клубе журналистов «Комсомольской правды» он чрезвычайно ответственно вел свои встречи с читателями на книжных ярмарках, безотказно подписывая книги и подробно отвечая на любой вопрос. Тысячи отснятых негативов знали у него свое место и находились – как и положено в газете - в мгновение ока. Правда, редакционный пожар 2006 года не пощадил и его коллекцию, однако у него – единственного из фоторепортеров редакции – оказался надежный запасной архив.
Он умел дружить. Не со всеми. И не в ущерб профессии. Не уходил в приятельство, не растекался особенным дружелюбием, держал, если считал нужным, дистанцию. Мог охарактеризовать другого нелестно. Были люди даже и среди коллег, с которыми не здоровался. Берег нервы и время.  Тратил их на тех, кого считал достойным. Например, на маршала Жукова, которого, без преувеличения, поднял в какой-то момент из политического небытия, опубликовав после выхода мемуаров Георгия Константиновича беседу с ним в «Комсомолке». Это была беседа с национальным героем. Хотя отношение к Жукову в верхах было совсем не так однозначно.
Снимки Пескова давно стали жанром собственным. Как, впрочем, и тексты. Фотографии он посвятил отдельный том в ПСС. Так и назвал: фотография – любовь моя… Но когда зашла речь о его персональной подборке в альбоме лучших фоторабот газеты, на ее открытие отобрал портрет коня с яблоками. Такой трепетный автопортрет, мне кажется. Работяга-конь, тянущийся к яблокам на подоконнике русской крестьянской избы.
Незабываемый мастер. Вечная память, Василий Михайлович!
Людмила Семина, руководитель Клуба журналистов всех поколений «Комсомольской правды»

Прочитала, что умер Василий Михайлович Песков.

Наталья БАРАБАШ

Когда ты далеко - поверить невозможно. Его "Окно в природу " выходило в толстушке всегда, с первого номера и без единого пропуска.
Так случилось, что Василий Михайлович числился в толстушке, которую я лет 15 выпускала. И сначала я чувствовала себя даже неловко. Мы же все в вузах на его статьях учились, моя подружка диплом по его "Окнам" писала. А тут заходит Василий Михайлович в кабинет, мнется, улыбается:

- Наташа, такое дело... Я тут в командировку съездил. Там лес гибнет. Карточки сделал хорошие. Надо мне не одну, а две полоски дать.
И смотрит просительно.

- Василий Михайлович, дорогой, так ведь сверстано все, реклама расставлена... Говорю я, а сама думаю: Господи, да как же у меня язык поворачивается?! Сейчас он мне скажет: А ты кто такая?

- Да ты не волнуйся! - просительно басит Дед (мы его в толстушке Дедом звали. Уважительно и любя). - Я уже все нарисовал! (читать дальше)

Волшебная сила Пескова

Евгений САЗОНОВ

Я пытаюсь подобрать правильные слова, но это трудно. В отличие от Пескова, не умею складывать их так умело. Хотя учился по его книгам. И по его словам.

Обычно в такие моменты говорят: не верится, что его больше нет.
Возможно это звучит банально, но я действительно не могу поверить в произошедшее.

Есть люди, смерть которых невозможно даже представить. Потому что они легенды. А легенды не умирают. Они не могут умереть. Они вечны. Потому что всегда в памяти.
Моя первая встреча с легендой случилась в 1994 году. Когда я едва не завалил зачет по очень специализированному журналистскому предмету. Именно из-за Василия Михайловича. Мне не достался в библиотеке сборник его очерков. И я пошел неподготовленный, положившись на чудо.

Чуда не случилось. Когда Вадим Георгиевич Кулиничев - один из лучших преподавателей Воронежского госуниверситета - понял, что я "плаваю" по вопросу "Творчество В.М. Пескова", то жутко разозлился. Это было необычно для такого выдержанного и интеллигентного человека (читать дальше)

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Ушел из жизни легендарный журналист, автор "Окна в природу" Василий Михайлович Песков

В Википедии о нем - несколько строк.

«Василий Михайлович Песков (14 марта 1930 года, село Орлово, Центрально-Чернозёмной (ныне — Воронежской) области) — советский писатель, журналист, путешественник и ведущий телевизионной программы «В мире животных» с 1975 по 1990 годы.
Отец — машинист, мать — крестьянка. Окончив среднюю школу, работал пионервожатым, шофёром, киномехаником, фотографом, сотрудником воронежской областной газеты «Молодой коммунар», в которой и начал свой творческий путь журналиста.

С 1956 года В. М. Песков — фотокорреспондент и очеркист «Комсомольской правды». Первая книга вышла в 1960 году».
Может быть, это и правильно, что так немного написано. В Большой советской энциклопедии - не намного больше.. Потому что если начать о нем рассказывать - никакой энциклопедии просто не хватит.

Самое обычное дело: встречаемся в коридоре, и он сразу - «Ну! Что?» Это означало - есть новый анекдот? Анекдоты он обожал и знал их немеряно. Однажды мы летели с ним на Аляску в одной журналистской компании, так рассказывали другу другу анекдоты восемь часов. Так и подружились ...

КСТАТИ

Первым с Гагариным говорил корреспондент «КП» Василий Песков

Это был особый апрель. Наши журналисты и молодые читатели тоже не знают, какую радость мы все пережили. Все ждали: в космос полетит человек. Каким он будет? Что он может рассказать о полёте? Насколько опасен будет этот полёт? О том, что мы все чувствовали в том знаменитом апреле, рассказывает ветеран «Комсомолки» Василий ПЕСКОВ (читать дальше)

СТАТЬИ ИЗ РУБРИКИ "ОКНО В ПРИРОДУ"  

http://www.kp.ru/daily/author/7/ 

СМОТРИТЕ ФОТОГАЛЕРЕЮ "ПАМЯТИ ЛЕГЕНДЫ "КП" ВАСИЛИЯ ПЕСКОВА" 

 http://www.kp.ru/photo/gallery/22146/  

ЕЩЕ ОЧЕНЬ ИНТЕРЕСНОЕ

http://news.yandex.ru/yandsearch?cl4url=www.kp.ru%2Fdaily%2F26118.5%2F3012340%2F&lr=213&rpt=story 

Президент соболезнует в связи со смертью журналиста Пескова
Владимир Путин назвал кончину Василия Пескова «огромной утратой для отечественной литературы и журналистики»

Президент России Владимир Путин выразил соболезнования коллективу газеты «Комсомольская правда» в связи с кончиной Василия Пескова и передал слова сочувствия и поддержки коллегам, родным и близким выдающегося журналиста.

Об этом во вторник, 13 августа, сообщает пресс-служба главы государства, пишет ТАСС.

Василий Песков скончался накануне на 84-м году жизни.

«Это - огромная утрата для отечественной журналистики и литературы, для всей нашей страны. Василий Михайлович был талантливым, увлеченным, удивительно светлым человеком, настоящим подвижником», - отмечает в своей телеграмме Путин.

«Автор замечательных книг, очерков, телепередач, многолетний член Русского географического общества, он воспевал красоту родной земли, искренне радел о сохранении этого богатства для нынешних и будущих поколений», - пишет президент.

Источник: Единая Россия

Сергей Собянин выразил соболезнования в связи со смертью Василия Пескова

По мнению Собянина, его работы «вошли в золотой фонд отечественной публицистики».

Врио мэра Москвы Сергей Собянин выразил соболезнования родным и близким журналиста Василия Пескова, сообщает пресс-служба мэрии.

- Автор десятков книг, тысяч публикаций и телепередач, Василий Песков посвятил своё творчество теме защиты природы. Его статьи, публиковавшиеся на страницах "Комсомольской правды" в течение многих лет, неизменно вызывали широкий общественный резонанс и по праву вошли в золотой фонд отечественной публицистики, - говорится телеграмме.
Ушел из жизни легендарный журналист и телеведущий Василий Песков
На 84-м году жизни скончался Василий Михайлович Песков - легендарный и старейший журналист газеты "Комсомольская правда", писатель, путешественник, многолетний ведущий телепрограммы "В мире животных".
Василий Михайлович был журналистом от Бога - его главным университетом был могучий цепкий ум сына машиниста и простой воронежской крестьянки. Окончив среднюю школу, он работал и пионервожатым, и киномехаником, и фотокорреспондентом воронежской газеты "Молодой коммунар". 

Минприроды выразило соболезнование родным журналиста Василия Пескова
Министерство отмечает "неоценимый вклад в популяризацию экологии", который внес журналист, и намерено предложить правительству РФ учредить премию имени Василия Пескова для журналистов, освещающих темы экологии и охраны окружающей среды.

Минприроды РФ выразило соболезнование родным и близким журналиста, путешественника и натуралиста Василия Пескова, а также предложило учредить премию его имени для журналистов, работающих в сфере экологии, сообщает во вторник пресс-служба министерства.

"В нашей памяти Василий Песков останется признанным мастером, человеком поистине уникального дарования и неиссякаемой творческой энергии. Его уход — огромная, невосполнимая потеря для российской культуры, экологии и журналистики, которым он посвятил свою жизнь", — говорится в сообщении.
Николай Дроздов: Василий Михайлович называл меня по-отечески Коленькой.

Не стало Василия Пескова
Опубликовано 12 Августа 2013 г.

Экспресс газета

Василий Михайлович ПЕСКОВ (фото Анатолия ЖДАНОВА/"Комсомольская правда")
Легендарный журналист «Комсомольской правды» и ведущий программы «В мире животных» ушел из жизни в 83 года

Сегодня вечером не стало Василия ПЕСКОВА – известный писатель, путешественник, бессменный очеркист «Комсомольской правды» и ведущий программы «В мире животных» ушел из жизни на 84-м году. О кончине Василия Михайловича сообщил его внук. Четыре года назад Василий Песков перенес инсульт, но, несмотря на недуг, продолжал появляться в стенах родной «Комсомолки».

Журналистом «Комсомольской правды» Василий Песков стал в 1956 году. До этого, окончив школу, работал пионервожатым, шофёром, киномехаником, фотографом, сотрудником воронежской областной газеты «Молодой коммунар», в которой и начал свой творческий путь журналиста. Первая книга писателя вышла в 1960 году, и с тех пор сборники его очерков регулярно издавались не только в Советском Союзе, но и за рубежом.

Василий Михайлович всегда увлекательно рассказывал о природе, благодаря этому дару его и пригласили на телевидение – в программу «В мире животных», которую он вел вместе с Николаем Дроздовым с 1975 по 1990 годы. Песков был страстным путешественником: летал на Северный полюс, в Антарктиду, шесть раз был в Африке, пять раз - в Америке, объездил Азию и Европу. Свою страну Василий Михайлович изъездил вдоль и поперек. Именно он открыл всему миру таежных отшельников-староверов Лыковых, о которых написал документальную книгу «Таежный тупик» - она вышла в 1990 году.
Василий Песков - лауреат Ленинской премии, премии Президента России, награждён пятью советскими орденами и российскими наградами. Он получил «Золотое перо России», ему присужден Орден «За заслуги перед Отечеством» IV степени за большой вклад в развитие отечественной журналистики.

 ВАСИЛИЙ ПЕСКОВ И ЮРИЙ ГАГАРИН                                                                                                                                                                                                                                                         

   Василий Михайлович был бессменным ведущим программы "В Мире животных"  с 1975 по 1990 годы   

Людмила Семина

ОКНО В ДУШУ ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ

Заметки о Василии Пескове и его жизненном подвиге, масштаб которого еще только предстоит оценить

ВАСИЛИЙ Маихайлович Песков, недавний наш современник, а теперь уже только легенда – и не одной журналистики, не одной  культуры отечественной, но и национального достояния в целом, знал, что он делал, когда завещал развеять свой прах на границе Воронежского заповедника, сразу – и неспроста – получившего его же имя. Так он дал понять нам и будущим поколениям, что мало имеет отношения к житейству, что его служение на Земле было и теперь навсегда останется служением духовности, которой не требуются артефакты материального существования. Он не хотел языческого поклонения мощам, хотел оставить себя только в чистой - виртуальной - памяти потомков и только своими чистыми – осуществленными – деяниями. Такими, например, как семитомная подборка текстов “Окно в природу”, которые уместней, пожалуй, назвать окнами в душу человеческую.

Природу он чувствовал, что называется, всеми отпущенными человеку фибрами, выражал ее всеми возможными творческому человеку средствами: прежде всего, словом, устным и письменным, на газетной странице и на экране телевизора, за дискуссионными столами и в кремлевских кабинетах, в сопровождении иллюстраций и статистических выкладок. Видел ее всю жизнь очень ярко, детально, потому и вооружался фотоаппаратом, что не хватало порой лексики для передачи оттенков своего восхищения.

Вот, почитайте: «…мы уходили в лес или садились около ржи послушать вечерние голоса. Над полем неслышно летал козодой, шмели обивали с колосьев пыльцу. На топком месте монотонно кричал одинокий дергач, а рядом во ржи били перепела”; или вот еще: «Кручи сменяются вдруг луговинами, а на них то дикая груша с вишневого цвета осенней листвой, то клен, полыхающий желтым огнем, то нарядный рябиновый куст. Видны погрызы бобров у воды, по воздуху то и дело реку пересекают крикливые сойки с широкими, как весла, крыльями. А на одну из полян вдруг вынырнула из подлеска и села, озадаченная появлением лодки, лиса. Мы замерли. Лисица не убегает, сидит, наблюдает – уши черные, брюхо белое и рыжий, уже не по-летнему справный мех – как раз под цвет осени».

Писательский дар, талант рассказчика c поэтическим, вдохновенным мироощущением проглядывает в любой его заметке, в очерке и беседе, будь то первый космонавт или народный маршал, старовер из таежного тупика или дезертир с чердака крестьянской избы. Но главное все-таки в том, что дар свой Василий Михайлович целенаправленно отдал защите того незримого богатства, которое составляет основу жизни,  - естественной для человека среды обитания, куда он включал и живую природу с ее нелегкой нынешней судьбой, и нравственные ценности, так скоропалительно и безжалостно размываемые глобальным и алчным потребительством. Ну, и действительно: теряя нравственные ориентиры, житель невероятно-уникальной нашей планеты без зазрения совести уничтожает не только ее самобытность, но и системы самообеспечения, лишая сея же всякого будущего. Именно об этом не уставал предупреждать наш великий природоохранитель.

В 70-е годы он поднял волну общественного защитного движения вокруг малых речек и родников, поясняя, за счет чего они наполняются влагой. И не только ею. «Я видел речку, когда трактора и лошади пересекали ее вброд, без моста. Видел, какой жиденькой втекает она в заповедный Усманский бор и сразу становится полноводной. Она течет меж ольшаников, осинников и дубрав. Проплывая по ней в черте заповедника, мы видели бобровые норы, слышали, как в темноте звери шлепали по воде плоскими хвостами, предупреждая товарищей об опасности. Слышали рев оленей и стук рогов, слышали, как с дубов литыми пулями падали в тихую воду желуди. Все было ощущением счастья. Но кончился заповедник, выбралась Усманка из лесов и опять стала жиденькой, мелкой, опять возы с сеном пересекали ее без мостов. …На всем пути от истока я видел, как тощала река, догадывался, что раньше она такой не была. В селах, беседуя с людьми моего возраста, я понимал, отчего все случилось. Вырубили по берегам лески, осушили болотца, сохранявшие для реки воду, до уреза «под огурцы» распахали берег - и знаменитую Селявкину яму затянуло песком, засорило родники, в нее выходи/strong/spanвшие. Видел я реку и далее по течению. Там, где втекала Усманка хотя бы в маленький лес или даже в заросли камышей, она сразу же оживала, становилась глубже и полноводней. И сразу опять тощала, где берега оголялись.”

Своим спасением обязан Василию Михайловичу и Воронежский, в частности, заповедник, на границе с которым стоит его родовой дом и где лежит теперь привезенный Песковым из Мордовии валун с придуманной им памятной надписью: “Главная ценность жизни – это сама жизнь”. Используя свое положение журналиста, опираясь на авторитет своего имени, Василий Михайлович потратил десятилетия на обход инстанций, на сочинение петиций в ведомства, на встречи с чиновниками всех рангов, чтобы отстоять заповедные земли от посягательств на урезание, на смену статуса, на застройку, добиться для этого уголка Отечества хоть какой-то неприкосновенности и сохранности. Но Воронежский заповедник – не единственное такое место, сохранившееся благодаря усилиям Пескова. Лично Президент России принимал решение по просьбе Василия Михайловича о создании в 2006 году костромского заповедника «Кологривский лес», 101-го теперь в России и первого в третьем тысячелетии.  

Песков душой болел за весь российский лес, доказывал без устали, что, сбривая зеленую щетину планеты, да еще так, как у нас, безоглядно и хаотично, мы оголяем пространства, и без того не ухоженные и не сберегаемые человеческим приглядом, оставляем себя без заделов. “Лесов на Земле с каждым годом становится меньше. Когда-то лесами была покрыта горная часть Греции. Сейчас, проплывая по Средиземному морю, видишь голые, скучные острова, покрытые лишь бородавками кустарника. Ливан тоже был местом лесным. Память о тех временах хранят почти что поштучно сосчитанные ливанские кедры, живущие, возможно, дольше, чем американские секвойи, тоже нещадно порубленные. Франция свои северные дубравы свела на строительство кораблей. (Теперь скрупулезно, гектар за гектаром, страна наращивает лесные территории.) Лесная Россия тоже имеет много потерь: в петровские времена - строительство кораблей, становление первых промышленных предприятий, сведение лесов под поля и деревни, рубки начала капитализация России, революция, война, перестройка, или как теперь ее называть?.. Мы все еще остаемся великой лесной державой, но нынешний подход к пользованию лесами внушает даже за нашими рубежами тревогу не меньшую, чем сведенье лесов в Южной Америке.
В Западной Европе практически все леса вторичные, то есть это то, что растет после того, как леса девственные были вырублены. К сожалению, и в европейской части России та же картина. Всюду видишь березово-осиновое мелколесье с вкраплением елей и сосен. Этим лесам шестьдесят - семьдесят лет. Завтра топор застучит и в них.”  Усилиями Пескова пересматривается теперь законодательство о лесопользовании, однако тут он не успел довести дело до конца – и теперь это дело чести его продолжателей, нас с вами. Хватит ли настойчивости?

В ИСТОРИИ Василий Михайлович останется, конечно, корифеем. И, как всегда, постепенно забудутся живые детали его судьбы и будничной работы, тем более, что он не очень-то и выпячивал их на публику, существовал достаточно автономно, сдержанно, даже, пожалуй, и скрытно, справедливо, видимо, полагая, что лучше не звездить, чтобы не злить завидущих. На одном из знаменитых новогодних «капустников» «Комсомолки» спели как-то про него злую частушку: «Нету слов, нету слов, как приятен птицелов»… Где те певуны и их рубрики? Только наш птицелов полвека печатал из недели в неделю «Окно в природу», создав новый журналистский формат и оставшись в нем непревзойденным и все еще чуть ли не единственным классиком.

У тех, кто работал с ним рядом, останутся свои воспоминания. Мне, например, запомнился его совет на ходу, как будто и вскользь, когда выступила на каком-то редакционном совещании по неопытности не совсем впопад: мол, мысль твоя правильная, но надо было ее пристегнуть к другим выступлениям, развивая дискуссию, а не собственное мнение. Поучил, не как слова в строчки складывать, а другому: как правильно себя преподнести. Ценное, между прочим, умение, не всем от природы данное. В.М. оно было, безусловно, даровано. Знаменитая кепка – это так – деталька. А вот уйти навсегда как он, оставив после себя ПСС в 12-ти томах, образцово скомпанованное, выверенное и вычитанное, - это уже серьезно. За первую книжку «Шаги по росе» получить в 1963 году Ленинскую премию, так и оставшись  единственным журналистом с таким званием, или получить – единственному - личное поздравление Президента России в 2010 году в связи с присвоением звания Союза журналистов РФ «Легенда отечественной журналистики» - такое надо уметь заслужить. Причем – без демонстрации какого-либо подобострастия к сильным мира сего и без каких-либо хитроумных интриг вокруг раздающих награды.

Его подъем к профессиональным вершинам происходил отнюдь не мгновенно. Но каждый шаг был выверен и точен. Конкурентов он опережал не быстротой, не виртуозностью исполнения (хотя все это присутствовало), а масштабом своей личности.  Сразу ведь видно, кто мыслит на уровне ефрейтора, а кто генерал, пусть и без звания. Вспоминаю, как накануне Дня космонавтики в середине 70-х, когда тема эта была еще важней важных, дежурная бригада «посадила» номер, не проверив, есть ли разрешительная виза космического ведомства на главном материале. В полночь цензор потребовал ее предъявить и, не получив, безжалостно вырубил полполосы. Выручил В.М. Он, засидевшийся, к счастью, в своей фотокабинке за проявкой снимков, в пять минут написал отличную текстовку к отличному же портрету Гагарина из личного фотоархива, чем и спас, и украсил газету. Спас потому, что – опять же единственный из журналистов – обладал правом личной визы своих космических публикаций. Такое было доверие к его компетентности, политическому и техническому чутью, его партнерской надежности. Цензор так и сказал: «Без визы доверяю только Пескову».

Не чураясь текстовок, брал все же В.М. глобальностью своих замыслов и проектов. Кто еще из журналистов известен тем, что несколько десятилетий, из года в год, ездил в таежный тупик семейства Лыковых, снабжая, пособляя, выручая, устраивая события их жизни, а по сути – создавая таким образом газетный сериал (тоже, пожалуй, новый формат), на протяжении тридцати лет удерживающийся в звании бестселлера. А кто еще полтора года провел в воздухе, как он в начале 70-х, когда снимал с высоты птичьего полета юбилейный, посвященный 50-летию Советского Союза, фоторепортаж, в одиночку охватив всю страну. Со времен Маяковского известны описания США, в том числе и журналисты «Комсомолки», как тот же Илья Шатуновский, например, выпускали книги о своих поездках туда; но хрестоматийной стала книга Василия Пескова и Бориса Стрельникова «По дорогам Америки», в которой авторы «всего лишь» спокойно, без пафоса и обличений, разглядывали из окна автомобиля проплывающую мимо картинку неизвестной нам жизни, а получалось – по крупицам вычленяли то полезное, чего так не хватало нашей родной, тогда еще советской жизни. Аляска восстала его очерками в «Комсомолке» как территория с русскими корнями. И многое еще можно припомнить, что будущие исследователи, надо думать, систематизируют и сформулируют.

Оглядываясь, удивляешься, как при внешней незаметности столько удалось одному человеку взгромоздить.

Он умел дружить. Не со всеми. И не в ущерб профессии. Не уходил в приятельство, не растекался особенным дружелюбием, держал, если считал нужным, дистанцию. Мог охарактеризовать другого нелестно. Были люди даже и среди коллег, с которыми не здоровался. Берег нервы и время.  Тратил их на тех, кого считал достойным. Например, на маршала Жукова, которого, без преувеличения, поднял в какой-то момент из политического небытия, опубликовав после выхода мемуаров Георгия Константиновича беседу с ним в «Комсомолке». Это была беседа с национальным героем. Хотя отношение к Жукову в верхах было совсем не так однозначно.

Снимки Пескова давно стали жанром собственным. Фотографии он посвятил отдельный том в ПСС. Так и назвал: фотография – любовь моя… Но когда зашла речь о его персональной подборке в альбоме лучших фоторабот газеты, на ее открытие отобрал портрет коня с яблоками. Такой трепетный автопортрет, мне кажется. Работяга-конь, тянущийся к яблокам на подоконнике русской крестьянской избы.

Незабываемый человечище. Вечная память, Василий Михайлович!