Ишенкуль Болджурова. Министр иностранных дел СССР Б.Д.Панкин - кыргызстанец

Природа порой щедро одаривает одного человека множеством талантов и закрепляет их  целеустремленным и стойким характером. Среди таких людей,  герой моей  статьи – Борис Дмитриевич Панкин. Блестящий журналист, талантливый организатор, главный редактор, любимой сотням тысяч читателей «Комсомольской правды», известный литературный критик. А еще – бесстрашный посол СССР в Швеции, Чехословакии, Великобритании; сильный и решительный Министр иностранных дел  в самый сложный и переломный период, уходящего в историю СССР. Лишь небольшой перечень в биографии этого удивительного человека свидетельствует о его многогранном таланте и его месте в истории.

В ряде стран мира гражданство определяется  по месту рождению. Если следовать этой традиции, то мы  с гордостью можем говорить, что Борис Дмитриевич Панкин – кыргызстанец, наш земляк. Он родился в Пишпеке (Фрунзе, а затем Бишкек) 20 февраля 1931  года. Ему было меньше годика,  когда его отец –Дмитрий Панкин - получил путевку на рабфак и небольшую комнату в Новоостанкинском студенческом городке в Москве,  где Борис прожил с родителями вплоть до женитьбы  в 1952 году. Его отец - Дмитрий Панкин, окончив Московский автодорожный институт, работал на строительстве автомобильной дороги Улан Уде – Улан-Батор. Два года семья Панкиных прожила в Кяхте, что в Бурят-Монголии, затем - в  Алтан-Булаке, что в Монголии.

«В Киргизии, буду называть его по старому,- пишет Б.Д.Панкин автору этой статьи,- я побывал… первый раз в 1950 году, приехал на каникулы к родителям. Отец работал главным инженером на строительстве автомагистрали Ош-Хорог. Я по этой трассе добрался до Мургаба, показывали мне пик Ленина и  пик Сталина. Помню горячие источники Джилянды, кажется». Он еще не раз будет в Киргизии, как спецкор «Комсомольской правды», как представитель Союза журналистов СССР на различных съездах и мероприятиях. Гостил у многих  кыргызских писателей, в особенности, у Чингиза  Айтматова, ездили на Сусамыр, джигитовали.  Возможно то, что Борис Панкин с детских лет рос в многонациональной среде, сформировали его как личность интернациональную, в отличие от многих чиновников высокого ранга в советской номенклатуре. Не случайно, наверно, у него было большое число друзей из всех концов Союза, а позже и постсоветского пространства.

 Этот «провинциал», как потом будут говорить некоторые коренные москвичи, блестяще окончив школу, выдержал  огромный конкурс на журфак, знаменитого и для многих  недостижимого Московского Государственного Университета. Уже в студенческие годы стал активно печататься. Молодого выпускника МГУ приняли стажером «Комсомольской правды». Борис Панкин, как уверяют летописцы «Комсомолки» единственный в  истории этой газеты  в тридцать четыре года стал главным редактором, не пропустив ни одной ступени в газетной иерархической лестнице. Многие коллеги поражались его способности из хаоса гранок, разного материала  видеть газетную полосу, делать интересную газету. Главное же, в период его редакторства, «Комсомолка» была не формальным, казенным  идеологическим рупором партии и комсомола, а проводила свою тонкую линию вольнодумства и диссидентства.  В годы работы в газете у Панкина,  проявился еще один талант  – литературного критика.

В 1973 году Б.Д.Панкина назначили  председателем Всесоюзного Агентства   охраны авторских прав. Интересна история этого учреждения, существовавшего еще до революции.  До 1972 года это было Всесоюзное управление по охране авторских прав, которое, как и авторы, было практически без прав. Однако СССР не   присоединился к  Международной конвенции по авторскому праву, что, кстати, давало возможность  в  Союзе переводить и печатать произведения многих зарубежных писателей, но им при этом не выплачивались гонорары. С переорганизацией этого учреждения в ВААП и подписанием конвенции, у Агентства появились солидные средства, а также некие цензорские функции в плане отбора  произведений советских и зарубежных писателей. Назначение Панкина, у некоторой части либерально настроенной интеллигенции, было воспринято, как тогда говорили: «Современного Белинского назначили Бенкендорфом». Но и здесь Борис Дмитриевич развил такую деятельность, что  содействовал многим драматургам, писателям, художникам Союза, издаваться, выставляться за рубежом и получать при этом солидные  гонорары, чего ранее не было.

В 1982 году началась его интересная и полная событиями дипломатическая деятельность.

Б. Д. Панкина назначили послом СССР в Швеции, в эту удивительную страну, где социал-демократические идеи не  декларировались, а полностью были осуществлены на практике.  Шведская модель обустройства государства была интересна и привлекательна для Бориса Дмитриевича.  Он приложил много усилий для пропаганды опыта этой страны в Советском Союзе, где уже начался период перестройки. Но, видимо, такова ментальность советского народа: учиться не на примере других стран, а на своих ошибках.

В начале 1990 года Советский Союз посетил президент Чехословакии известный драматург и диссидент Вацлав Гавел. Министр иностранных дел  СССР Эдуард Шеварднадзе переводит Б.Д.Панкина из Швеции в Чехословакию. Видимо расчет был таков, что известному журналисту, литературному критику, многое сделавшему на ниве литературы, искусства – будет легче найти общий язык с Гавелом, чем паркетному дипломату. Видимо, министр не ошибся.  В Праге Панкин вел себя очень свободно, много и  охотно встречался с журналистами, простыми гражданами, не было у него  зашоренности  и декларативности, к сожалению, присущее кадровым советским дипломатам.  Его деятельность совпала со временем вывода советских войск из  Чехословакии. Однако, из Москвы не последовало ни  извинений, или хотя бы сожаления  перед общественностью страны, за ввод войск в 1968 году.  Борис Дмитриевич сделал то, что вряд ли было бы одобрено в Кремле. 21 августа 1990 года  он пришел на то место и возложил цветы, где в январе 1969 года в знак протеста против оккупации Чехословакии, сжег себя студент Карлова университета Ян Палех.  Это был мужественный, но рискованный ПОСТУПОК и сильный посыл.

В августе 1991 года  в Советском Союзе случилось  ГКЧП. Многие послы  подчинились посланиям с Москвы, начали  снимать портреты Горбачева, передавать руководству страны пребывания требования ГКЧП. Борис Дмитриевич и здесь принял твердое решение. Он  передал чехословацкому телеграфному агентству заявление с протестом против ГКЧП, особо подчеркнув, что  Посол  представляет законно избранное руководство страны во главе с президентом  М.С.Горбачева. А  Горбачев, вернувшись из Фороса, начал чистку кадров, поддержавших путчистов.  Подал в отставку и министр иностранных дел Александр Александрович Бессмертных. Он занял нейтральную позицию в отношении  ГКЧП,  чем вызвал гнев президента.   Горбачев, зная о достойном поведении Панкина,  назначил его министром иностранных дел. Борис  Дмитриевич был министром весьма короткое время – не более трех месяцев, но он остался в истории  внешней политики как решительный реформатор. Впервые в истории СССР по его предложению был  образован Совет министров иностранных дел, в который вошли все министры иностранных дел союзных республик. Также им было предложено во все посольства за рубежом ввести представителей республик. Сам же аппарат МИДа сократил на треть.  Во внешней политике добился восстановления  дипломатических отношений с Израилем; подписал соглашение о прекращении военной помощи  Афганистану, что помогло сократить материальные и иные расходы Союза; в этом же ключе предлагал  пересмотреть отношения с Кубой. Ведь, по данным 70-х годов ХХ века СССР ежедневно направлял на Кубу средств и материалов  почти на полтора миллионов рублей. Как человек, воочию видевший плоды демократии, он провел в Москве международную конференцию по правам человека, где официально подчеркивался приоритет прав человека в обществе.  Панкин предлагал, по сути, новые договора со странами Восточной Европы. Не сила, а диалог, компромиссы должны были бы лечь в основу взаимоотношений с Востоком. Министр настаивал на  признании   независимости Прибалтийских республик.  В ноябре 1991 года по соображениям экономии  Министерство иностранных дел и Министерство внешнеэкономических связей объединили, назвав новую организацию – Министерство внешних отношений. Оно должно было координировать деятельность всех МИДов союзных республик. При этом М.Горбачеву  захотелось видеть  в новом (по названию) Министерстве  Э. Шеварднадзе. Б.Д.Панкину предложили должность где-то рядом с президентом, но Панкин отказался. Сам предложил отправить его послом в Великобританию. Согласование прошло быстро и, получив агреман от королевы,  Борис Дмитриевич уехал в Лондон. Но и там ему не дали  проработать. Через  полтора года ему предложили направиться послом  в раздираемую гражданской войной Югославию. После его дипломатичного отказа ему предложили выйти на пенсию.  Борис Дмитриевич Панкин, выйдя на пенсию,  переехал жить в Швецию, где наш земляк, продолжает вести  плодотворную деятельность  журналиста. Особо хочу  подчеркнуть: Борис Дмитриевич Панкин -  один из  редких представителей высшей советской комсомольско-партийной номенклатуры, который бережно, доверительно и искреннее относился к представителям творческой интеллигенции. Большая дружба была у него с Константином Симоновым, о нем он написал книгу. В Швеции стал добрым другом знаменитой Астрид Линдгрен. Как магнит притягивал он таланты, особенно  писателей, поэтов национальных союзных республик.  Он дружил, и в его дом были вхожи – таджикский поэт Мирзо Турсун Заде, дагестанский поэт Расул Гамзатов, туркменский прозаик, поэт Берды Кербабаев, казахский прозаик Абдилжамил Нурпеисов, и многие другие.  Есть основания считать, что такому содружеству звезд способствовала и супруга Бориса Дмитриевича – Валентина Петровна.  Она долгие годы была членом редколлегии «Литературной газеты», курируя творческие союзы Средней Азии,  была со многими дружна и высоко ценила их творчество и личные качества. Так, в письме автору данных строк Борис Дмитриевич написал: «Моя жена Валентина с глубокой нежностью относилась и сейчас относится к замечательному человеку и писателю Сыдыкбекову. Говорит, что он был безмерно мудр и обаятелен. Если к сказанному прибавить другие контакты с писательской общественностью Киргизии по линии моей жены в годы ее работы в «Литературке», можно сказать, что НАША с Вами Родина всегда присутствовала и присутствует в моей и моей семье жизни».  

Бориса Дмитриевича  многое связывало с Кыргызстаном. Он бережно и душевно относился к  произведениям  Ч.Айтматова. Видимо, неслучайно первой работой на литературоведческой стезе стала статья «Слава тебе, Дюйшен!» по повести Айтматова «Первый учитель». В своей замечательной книге «Пылинки времени», Панкин  пишет об этой статье: «Вслед за автором просто гимн пропел подвижнику, герою и мученику первых послереволюционных лет, взявшемуся с риском для жизни насаждать знания, учить ребятишек в аулах, где и взрослые-то, аксакалы, не знали, что такое грамота. Не знали, и не хотели знать, и в недавнем красноармейце, никогда не расстававшимся со своей буденовкой, видели вызов устоям своей жизни….. Прошли годы, и вышедшие в люди ученики Дюйшена говорят с удивлением и насмешкой о бывшем своем учителе, коротающем последние годы жизни сельским почтальоном: « Когда-то мы учились, если кто помнит, в школе Дюйшена, а сам-то наверняка не знал всех букв алфавита». Рецензия получилась как манифест. В ней выразил буквально переполнявшее тогда восхищение цельной, несгибаемой личностью, для которого служение людям – не надуманный идеал, а потребность, такая же непременная, как пища, вода, воздух. С той же страстью обрушился на хулителей Дюйшена, его бывших учеников, ставших вельможами местного масштаба….. Незнакомый тогда еще Чингиз позвонил с Иссык-Куля и сказал, что «рецензия на уровне повести», похвалив одной фразой сразу рецензента и себя»».  С этого отзыва началась долгая и плодотворная дружба Бориса Панкина с Чингизом Айтматовым, и она продолжалась до самой кончины Айтматова. Как вспоминает Борис Дмитриевич, с этой рецензии, началась также успешная его деятельность как литературного критика, которая в 1982 году была отмечена Государственной премией за его сборник статей «Строгая литература».

Вполне в духе того времени, было весьма сложно опубликовать рецензию самого Панкина Б.Д. – главного редактора «Комсомольской правды» -  на повесть Айтматова «Белый пароход», в этой же газете. Для этого требовалось разрешение Секретариата ЦК ВЛКСМ.  Так вот Панкин повел автора повести к первому секретарю ЦК ВЛКСМ Тяжельникову. И далее он вспоминает: « В его кабинете Чингиз заинтересовался огромным, на весь пол, ковром и на настороженный вопрос хозяина кабинета, сказал, что ковер выткан сурами из Корана. Тяжельников, который арабского, естественно, не знал, почему-то сильно смутился, и в этом состоянии выбить разрешение на публикацию статьи оказалось легче, чем мы предполагали… Я, потом так и не добился от Чингиза – пошутил он или нет»

С « Первым учителем» у Бориса Дмитриевича связано и еще одно очень интересное воспоминание.  Приглашенный на просмотр в узком кругу фильма «Первый учитель», снятый Андроном Кончаловским-Михалковым, Панкин не сдержал своих эмоций при высоком руководстве, высказал свое отношение к трактовке  повести. « Заступился за дорогого мне Дюйшена, как за  близкого человека или родственника»…. Фильм ему не понравился, более того возмутил. «Из Дюйшена, этого первого учителя в заброшенном горном аиле, по повести гуманного и нежного в молодости и старости…режиссер сделал какого-то психопата, который, не переставая, с первых кадров и до последних,  кричит, если не орет, на окружающих, на любовь свою, на правых и виноватых… И рушит все вокруг себя….  Обидно за Дюйшена, чувство было такое, что его предали еще раз». Позже, уже в новое время, Борис Дмитриевич,  прочитав двухтомник Андрона Кончаловского «Низкие истины» и «Возвышающий обман», нашел ответ на кардинальные изменения характера его любимого Дюйшена. Кончаловский вспоминал, что сценарий по повести Айтматова принес Борис Добродеев, а когда Андрон сам прочитал повесть, то .. «тут уже мне что-то начало мститься. В то время я очень увлекался Куросавой, мне замерещилась самурайская драма, азиатские лица, снежные горы, страсть, ненависть, борьба… Сценарий я сначала переписал сам, потом позвал Фридриха Горенштейна….он привнес в будущий фильм раскаленный воздух ярости. …Надо было утвердить сценарий у автора… Айтматов прочел сценарий… Сказал: «Мне нравиться». Картину запустили в производство….Во многом сценарий был антиподом повести».

Кстати, фильм долго не выпускали в прокат, ссылаясь на Госкино Союза, которое получило возмущенное письмо руководства Киргизии, за то, что кыргызы в фильме показаны «диким, нецивилизованным народом».  Помнится, что в моей молодости, наша профессура Университета, с сожалением говорила о том, что  казахи на международную арену вышли с красочным и одухотворенным фильмом « Кыз  Жибек», а мы  - кыргызы – с « Первым учителем».

Как трогательно, что далеко от нас, в благополучной Швеции, живут  личности, внесшие огромный вклад в историю, литературу, культуру ХХ века, и  в сердцах которых есть место и для нас, нашей страны.

Сегодня, 20 февраля, исполняется 85 лет Борису Дмитриевичу Панкину, нашему знатному земляку, талантливому деятелю культуры, прекрасному организатору, славному и бесстрашному Человеку! Мы – его земляки и поклонники его дарований – желаем ему крепкого здоровья, бодрости духа, многие лета, благополучия и здравия -  Его  прекрасной семье!

Профессор, доктор педагогических наук, кандидат исторических наук, И.С .Болджурова