Лидия Графова. Разнесенные ветром

В ней - четверть века борьбы за права  бывших соотечественников по СССР-переселенцев в Россию. И вся жизнь журналиста, лауреата звания "Золотое перо России"

Это первая книга Графовой, написанная в документально-художественном жанре. Публицистика? Да! Но не только... Эссеистика? Да! Но не только... Беллетристика? Да! но не только... Исповедь? Проповедь? Манифест? Да! Да! да! Все это. Но не только...

В этой книге - вся ее жизнь, в которой человеческое и профессиональное переплетены в неразделимый с плав каждодневного будничного героизма. Труды Графовой отмечены самыми высокими наградами - и все же в целом ее подвижническая деятельность, на наш взгляд, еще недооценена. Просто потому, что судьбы тех, кому она всю жизнь помогает, то есь людей, волею времени оказавшихся на обочине существования, - это не самая привлекательная и модная тема. Но есть еще суд высших сил, где за подвижника голосует каждая спасенная им душа. И вот тут-то, несомненно, служение Лидии Ивановны Графовой потянет много-много больше, чем иное земное признание. Ее книга, изданная на грант Движения "Гражданское достоинство",  убеждает в этом.

Читать книгу по данной ссылке: http://cdnimg.rg.ru/pril/article/123/47/85/KNIGA_RAZNESENNYE.pdf

Отзыв Бориса Панкина, главного редактора "Комсомольской правды" в 60-70-е годы:

Лида, дорогая, от всей души и изо всех сил поздравляю тебя и с выходом
книги и с рецензией на нее, первой, по-видимому, но, конечно же, не
последней. Книгу буду читать в бумажном исполнении, когда получу ее,
надеюсь, из твоих рук с автографом. Но многое, предполагаю уже читал,
в ту памятную пору, когда мы с тобой сотрудничали как главный редактор
журнала   "Миграция ХХI век"  и его представитель в Скандинавии.
Стезю, которую ты выбрала на нынешнем этапе твоей жизни, считал и
считаю исключительно важной, тут даже и слов не подберешь. И шагаешь
ты по ней c рыцарской отвагой, без страха и сомнения. Остатется и на
будущее пожелать той же целеустремленности и неутомимости.

Книга Лидии Графовой нашла широкий отклик в СМИ:

Российская газета, 17 марта 2016 года

Ядвига Юферова
Крыша над головой из слез не вырастает
Лидия Графова посвятила мигрантам жизнь и книгу "Разнесенные ветром"
Никакая журналистика не миссия. Информация лишь товар, который надо успешно подать и продать. С таким убеждением в профессию устремляются новые волны фабрикантов новостей, готовых к забегу: кто быстрее расскажет о веревке в доме повешенного. Смена поколений и уставших талантов - данность, но ремесло становится явлением, когда журналистика - это поступок, образ мысли и жизни.
В нашей профессии есть человек на все времена: советские и антисоветские. Лидия Ивановна Графова из еще тех звездных команд "Комсомольской правды" и "Литературной газеты". Она стала самой известной журналисткой среди миллионов соотечественников, которые после СССР оказались иностранцами и решили вернуться в Россию.
Ее новая карьера правозащитницы и руководителя "Форума переселенческих организаций" началась с шока, "ожога совести" в январе 90-го, когда в Москве оказались тысячи беженцев после бакинских погромов. Многие из санитарных поездов выходили на перрон в домашних халатах и тапочках...
Ее сумка с продуктами и одеждой могла временно помочь одной семье, но в Москве тогда оказалось 60 тысяч беженцев... Как справиться с этой волной? Появились ее первые горячие репортажи с острыми вопросами к Совмину РСФСР. Ее кабинет в "Литературной газете" и квартира в Лаврушинском переулке непредвиденно стали штабом для людей беды. Графову разыскивали совершенно незнакомые граждане как единственную надежду на жизнь.
Это все напоминает еще один уникальный в профессии случай. Сыновья писателя Сергея Сергеевича Смирнова, который открыл стране имена защитников Брестской крепости, рассказывали, что многие из героев, возвращаясь из лагерей, жили у них дома, пока отец помогал восстанавливать им документы и биографию.
Тогда она поняла, что дело не в сострадании, которое важно, но сиюминутно. Нужна реальная помощь государства, гражданского общества, самоорганизация самих переселенцев, судьбы которых - бездна. После гражданской войны в Таджикистане, резни в Молдавии, войны в Чечне огромная волна беженцев накрыла Россию. Плюс миллионы русскоязычных соотечественников, которые после решили вернуться на свою историческую родину.
И только сейчас, на европейском фоне лавины мигрантов, понимаешь, с какими проблемами все-таки справлялась Россия. Справлялась и потому, что были и есть такие уникальные журналисты и правозащитники, как Лидия Ивановна Графова, которые не давали спуску забюрокраченной, неповоротливой на местах власти.
Книга Лидии Ивановны, точнее, ее жизнь, населена огромным количеством людей. Кто-то из студентов в своей дипломной работе подсчитал, что по проблеме миграции за эти годы Графова опубликовала более 500 статей. Почти в каждой борьба за судьбу и здравый смысл, на котором должна строиться миграционная политика.
Хорошо помню акцию "Возвращение Журавлевых", которую вела Графова уже на страницах "Российской газеты". На судьбе одной лишь молодой жены и матери, депортированной в Туркмению за просрочку в паспорте не по ее вине, она доказывала, какие срочные изменения должны быть внесены в миграционное законодательство.
Поборы за регистрацию, взятки при трудоустройстве, мифические квоты - Графова знала всю черную сторону миграционной волны. Во многих областях России вынужденные переселенцы создавали свои организации, чтобы решать в диалоге с властью свои проблемы. Она боролась с рэкетом в городе Борисоглебске, где шел эксперимент цивилизованного переселения в Россию наших соотечественников и строительство целого микрорайона. Они провели несколько форумов переселенческих организаций, добивались смещения бездушных чиновников. Они даже приняли идеалистический, но важный, как молитва, кодекс переселенцев: крыша над головой из слез не вырастет.
Ее до сих пор боятся чиновники. Потому что до сих пор случаются глупости: человек по фамилии Иванов отслужил даже в Российской армии, но ему не дают российский паспорт, не дают прописку в семье у жены, потому что...
И тогда, как четверть века назад, появляется "скорая помощь" Лидия Ивановна Графова. Она не устает писать письма директору ФМС и защищать руководителей переселенческих организаций, противостоящих местным коррупционерам.
И побеждать, как это ей удалось сделать в Приморье. Да и во многих других регионах.
Книга "Разнесенные ветром" - это своеобразный отчет одной общественной организации, одного конкретного журналиста, что может сделать гражданское общество, если не согласится с тем, что любую боль можно перенести, если она чужая.
Такую книгу нельзя придумать. Ее можно только достойно прожить.
 

"Российская газета" опубликовала также приведенный в книге Лидии Графовой уникальный документ, принятый организованным ею общественным движением переселенцев:

Кодекс чести мигранта
1. Забудь жалобу: "Мы приехали в Россию, на свою историческую родину, но мы здесь никому не нужны". Не завидуй местным, тем более что завидовать сейчас в России некому: бедным трудно, богатым страшно. Не жалей себя - это слишком большая роскошь в нашем положении и отнимает силы. Крыша над головой из слез не вырастет.
НЕ РОПЩИ
2. Не упускай случая помочь такому, каким ты был вчера. Не проходи мимо нуждающегося мигранта (да и местного тоже). Если больше помочь нечем, помоги хотя бы советом, словом ободрения. И не только землякам - всем, кто оказался рядом.
НЕ ЗАБЫВАЙ ПОМОГАТЬ ТЕМ, КОМУ ХУЖЕ, ЧЕМ ТЕБЕ
3. Да, большинство мигрантов - квалифицированные, энергичные, непьющие. Но всегда и везде люди не доверяли "чужакам". Помни, что никто из "местных" лично в твоих бедах не виноват. Старайся понять их проблемы (у каждого своих бед хватает), и тогда им легче будет понять тебя.
НЕ КИЧИСЬ И НЕ ДЕРЖИ ОБИДЫ НА ЛЮДЕЙ
4. Не забывай, что по тебе судят обо всех мигрантах. Помни: ты представляешь далеко не худшую часть российского общества. Береги репутацию мигранта. Не бросай камень в того, кто однажды протянул тебе руку помощи.
ВЕДИ СЕБЯ ДОСТОЙНО ДАЖЕ В ЭКСТРЕМАЛЬНЫХ СИТУАЦИЯХ
5. Ищи единомышленников. Из любой беды легче выбираться вместе. Делись знаниями, опытом, идеями. От этого выигрываешь и ты сам.
НАША СИЛА - В ЕДИНСТВЕ
6. При любой возможности избегай изнурительных конфликтов с властями. Они слишком привыкли к чужим бедам. Думай за чиновников - в большинстве они уже не ведают, что творят. Помогай им (то есть себе) искать выход из безысходности. Используй свою энергию исключительно в мирных целях.
СТРЕМИСЬ К СОТРУДНИЧЕСТВУ - ЭТО ОСНОВА УСПЕХА
7. "Форум..." помогает всем нуждающимся мигрантам независимо от национальности, политических симпатий и наличия статуса. Иначе обязательно кто-то останется за бортом, возникнет повод для раскола. Нельзя из людей, уже оказавшихся жертвами чужих амбиций, снова делать заложников чьих-то авантюр.
ИТАК, ПОДАЛЬШЕ ОТ ПОЛИТИКИ!
8. Не думай, что тебе кто-то что-то должен. Никогда не стоит полностью полагаться даже на тех, кто по своим служебным обязанностям должен тебе помогать. "Спасение утопающих - дело рук самих утопающих". Пока можешь работать - вертись, старайся изо всех сил, тебе за это воздастся.
НИКТО НЕ РЕШИТ ТВОИХ ПРОБЛЕМ ЗА ТЕБЯ

Новая газета, 23 марта 2016

Андрей Турков

Игра в прятки с трагедией

Лидия ГРАФОВА в своей новой книге объяснила, почему власти стали отвечать на свободу слова… свободой слуха

Сборно-щелевым домом окрестили свои сборно-щитовые дома в одном поселке люди, именующиеся на бюрократическом языке «вынужденно покинувшими места их постоянного проживания».

Беженцами, попросту говоря. Однако этого слова, как пишет Лидия Графова в своей книге «Разнесенные ветром» (М. 2016), в официальных документах не сыщешь, поскольку статус беженца предполагает серьезные обязательства государства перед гражданином, признанным таковым. С трагедией, по словам автора книги, идет игра в прятки.

Увы, совсем по-другому, чем прежде, звучат ныне слова давней, «целинных» времен песни: «Станем новоселами и ты, и я» — и «гордый внук славян», казалось бы прочно прижившийся в какой-либо из среднеазиатских республик или на Кавказе, и армянин из Баку, и азербайджанец из Карабаха — «брызги Советского Союза», по выражению человека той же судьбы, — Олимпиады Игнатенко из Казахстана, написавшей горький и гордый гимн «форума переселенческих организаций»:

Повстречаешь ли ты нас, Россия,
любя?
Кем ты станешь нам — матерью?
Мачехой?   Другом?  

«Сумгаит—Фергана—Баку—Ош—Тува», — строчкой, похожей на автоматную очередь,  напоминает Л. Графова страшную хронику событий четвертьвековой давности, сделавшихся причиной хождений по мукам для миллионов людей нередко под напутственное улюлюканье: «Чемодан —вокзал—Россия». А занявшееся пламя вражды и раздоров не унималось, как будто по следу шло: «…В день оленевода опять были угрозы расправы, обещали «устроить Карабах». Мы с мужем и сыном сидели, погасив свет и задраив окна, как в войну», — вспоминает учительница, думавшая после бойни в Сумгаите найти покой в маленьком поселке Якутии.

«Круги миграционного ада» (слова одной беженки) не ограничивались перенесенным на былом ПМЖ, гибелью близких, потерей жилья и имущества, брошенных или проданных за бесценок, ни мучительной дорогой («Мосты были взорваны, железнодорожные пути заблокированы… ни умыться, ни чаю попить… одно ведро — параша на всех», — телеграфировали беженцы из Душанбе. А вот поток вчерашних бакинцев: «Многие из них, раненые и обожженные, выходили на заснеженный московский перрон в домашних халатах и тапочках… Армянское постпредство, там истерзанные люди лежат вповалку на полу».)

Столичные жители несут несчастным сумки с продуктами и вещами, а по телевидению звучит раздосадованный голос тогдашнего мэра: «Москвичи и так бедствуют, уже домашних собак кормить нечем, а тут беженцы...» Приветил называется! Позже он найдет словцо похлеще — «лица кавказской национальности».

Слава богу, подобному взгляду на пришельцев лишь как на обузу противостояли не просто глубоко сочувственный, а уважительный и благодарный: «Переселенцы — живая вода для Борисоглебска», — утверждал глава администрации этого старинного русского города, где при содействии новоселов из Таджикистана выросли целый микрорайон и десятки новых предприятий.

Впрочем, и тут не обошлось без недоброжелательства, поистине «мачехиного» отношения к «чужакам», попавшим в форменную налоговую удавку: переселенческое товарищество «Зов» из заработанных за год 45 миллионов отдало… 36!

Чем дальше читаешь эту книгу, тем чаще вспоминаешь слова о сборно-щелевом доме, которым начинает выглядеть уже вся наша иммиграционная политика с «главным шлагбаумом на пути… возвращающихся на свою историческую родину» — процедурой получения гражданства, растягивающейся на годы и «увенчанной» экзаменом по русскому языку, проводимому… полицией. Мало того, что законодательство по отношению к мигрантам, по едкому словцу Л. Графовой, весьма «взяткоемко», оно все более ожесточается. Как изысканно высказался один из чинов, возглавляющих ныне Федеральную миграционную службу, «романтический период, когда во главу угла ставились права человека… закончился». Фонд «Гражданское содействие», созданный активистами помощи беженцам, оказался в числе неправительственных общественных организаций, объявленных иностранными агентами, подвергся всяческим ущемлениям и остался бесприютным и без средств к существованию.

Неудивительно, что иные из его сотрудников, о которых с любовью и благодарностью рассказано в книге Л. Графовой, не выдержали постоянного пресса. Лидера общества «Миграция» Галину Николаевну Белгородскую тысячи беженцев из Таджикистана просто боготворили. Зато чиновная знать Калужской области невзлюбила созданный ею поселок, объявила ее воровкой, грозясь: «Пригнать бы сюда два бульдозера и стереть ваши курятники с лица земли…» Стереть не стерли, но саму Г.Н. выжили: отошла от дел и уехала к сыну.

Буквально сгорел на работе, по давнему выражению, Виталий Васильевич Катрецкий («Папа умер! Упал дома на пол и сразу умер!» — до сих пор как гвоздь в сердце этот страшный крик по телефону...»), Геннадий Фокин («Не выдержало сердце»), Георгий Рафаилов («Умер внезапно, вернувшись с очередного суда»), Юнус Камалутдинов («До последнего дня… принимал беженцев в своем офисе»), Ольга Голицина.

И действительно ли «просто устал», по его словам, «человек добрейшей души» Марат Рагинский, «неожиданно» отошедший от дел, или это «эмоциональное выгорание», о возможности которого предупреждала одна иностранная специалистка: «Больше трех лет такой работой заниматься нельзя». («Что бы она сказала теперь, узнав, что я, например, уже 20 лет занимаюсь этой «вредной» работой?» — замечает автор книги.)

Около 15 лет назад из уст президента прозвучало: «Не может русский человек, бывший советским гражданином, считаться иностранцем в России…» А трескучий думский оратор возгласил, что «Россия должна букетами цветов прямо на трапах самолетов встречать своих возвращающихся соотечественников и расстилать ковровые дорожки перед ними».

Но вот последнее письмо Виктора Витальевича Спижевского («Отважный разведчик, прошедший ад Сталинградской битвы, штурмовавший Днепр и тяжело раненный на Курской дуге… инвалид ВОВ первой группы»): «Не дайте умереть старому солдату без пенсии, без лекарств, без вида на жительство, то есть НИКЕМ в стране, которую я считал своей Родиной». Это написано после отказа проживать в Москве у сына. На следующий день, в канун Победы, Спижевский умер от инфаркта.

«…Мы с женой оказались в России, — писал недавний гражданин Таджикистана В.М. Фролов, — раздетые и без копейки денег. Живем в семье моего фронтового друга — 12 человек в одной комнатенке… Пенсию не можем выхлопотать больше двух месяцев. Из-за тесноты приходится спать на сеновале. В общем, живем хуже, чем на фронте, а я ведь дошел до Берлина…»

Такие вот ковровые дорожки!

Порадуемся, конечно, что теперь подобные истории получают огласку. Но, как сказано в книге, «власти стали отвечать на свободу слова… свободой слуха. Говорите, мол, что хотите, а мы тоже свободны: захотим — услышим, а не захотим — пропустим мимо ушей».

Эка невидаль, скажут. Будто еще Державин не возмущался: «Не внемлют! Видят, а не знают!»

Так и современный мемуарист запечатлел гневную реакцию некоего начальника на «неприятную» правду и беспокоящие вопросы к нему: «С этим, — и на меня подбородком (помощнику. — А.Т.) указывает, — больше не соединять».

И Лидия Графова совершенно права, когда видит в деятельности соратников-подвижников по «форуму» вклад в трудный процесс развития отечественной демократии: «Это ведь, по сути, плелись ячейки нарождающегося гражданского общества».